Фандом: Малыш и Карлсон, который живёт на крыше, Приключения Пеппи Длинный чулок, Дядя Фёдор, пёс и кот, Винни-Пух. Кому суждено гореть, тот не утонет. Кто смел пировать на его похоронах, тому придется пережить крушение своих надежд. Сванте Свантесон никому ничего не обещал, но тем не менее возвращается из царства мертвых и даже заводит парочку новых друзей.
Добавить в моё избранное
63 мин, 21 сек 3209
Он вообще ощущает себя последним идиотом, и к своему стыду — наскребает у себя в душе аж целый стакан человечности. Казалось, она была выжжена огнем Вазастана, ан нет. И снова стерилизационная камера, едкий газ, после которого кожа лезет клочьями, снова мерзкий раствор для дезинфекции рта, после которого даже собачье дерьмо покажется деликатесом.
Рыжие волосы Пеппи обрезаны еще короче, чем он тогда видел. Руки покрыты следами от капельниц, и черт его знает, какие еще процедуры ей пришлось перенести. А девушка слабо улыбается, но не говорит. Пытается, но Малыш просто берет в руки лежащий на одеяле том японских сказок и читает вслух, читает, читает, пока она не засыпает. Впрочем, даже когда она спит, он некоторое время сидит рядом с ней, баюкая в пальцах слабую тонкую ладонь. Ей ничего от него не надо, но она так рада его видеть, из раза в раз. Хоть тех разов и было всего лишь два. И все же.
Но как ей помочь, если в условиях «Атлантиса» он смог получить только импланты, которые гарантированно вызовут отторжение? В конце концов «Атлантис» — это всего лишь склад наворованного у разных стран добра, ему очень далеко до мастерской и лаборатории Малыша. Можно ли попробовать поддерживать связь с «Атлантисом», но думать у себя, в городе? Увезти Пеппи туда, разместить в удобной комнате в одном из домов…
Малыш глядит в бледное лицо девушки, измученной настырным натиском болезни, и отбрасывает эту мысль. Пеппи не перенесет транспортировку в город, даже если сделать ее максимально щадящей. На доставку имплантов из его лаборатории уйдет время, а у нее — слабой клонированной девочки — его может просто не оказаться. Наверняка биоматериала Эфраима хватит на еще одного (или не одного) клона, но Малыш не согласен думать о Пеппи как о расходном материале. Он должен сделать что-то, чтобы спасти именно ее, именно сейчас.
Снова бессонные ночи над расчетами. Снова сон по двенадцать часов, потому что невозможно с несвежей головой работать над техникой высокой точности при не самом современном оборудовании. Он и так совершает чудо, но даже этого чуда мало, чтобы показатели адаптивности у имплантов выросли не на единицы, а на десятки.
— Мне нужен помощник. Кто-то, кто прошел бы ту же школу, что и я. Кто-то, кто сможет действительно понять мои придумки и помочь воплотить их. Ты хорош, — Сванте мрачно смотрит на Эфраима, — но, уж не обессудь, у нас слишком разные подходы.
— Я придумаю что-нибудь, — так же мрачно отвечает Эфраим, которому, разумеется, вовсе не хочется тащить на «Атлантис» кого-то там еще.
Но проходит неделя, и Малыш, которого врач заставляет пойти в столовую («Вы просто преступно относитесь к своему здоровью! Если вы и сегодня не пообедаете, я напишу докладную на имя капитана!»), видит знакомое по Швеции лицо.
— Ну здравствуй, — весело ухмыляется Бирк. — А ты хорошо устроился, Малыш.
Сванте рад видеть Бирка, но не может понять одного: почему ни Эфраим, ни Кристофер Робин не предупредили его?
— Я знал, что ты любишь сюрпризы, — добродушно отвечает Эфраим на расспросы.
Сванте вспоминает самый последний сюрприз, который его удивил, — полезших из моря зомби — и решает не комментировать это высказывание капитана. В конце концов, Бирка он действительно рад видеть.
Вдвоем с Бирком они продолжают эксперименты. Однажды Сванте спрашивает у Бирка, почему тот так радостно согласился участвовать в этой авантюре, и слышит неожиданное: «У меня остался образец ДНК Рони». А пальцы напарника сжимают медальон, в котором — Сванте однажды видел — хранится прядь темных волос. Значит, Бирку обещан клон. Да, действительно, награда равна улыбке бога, озарившей непроглядную чернь небес. С помощником работа идет лучше, во всяком случае не надо пытаться на пальцах объяснять напарнику всю терминологию.
Потихоньку им удается нащупать вариант модификации, который не будет отторгнут организмом Пеппи. Главная проблема в том, чтобы не навредить при проведении операции — больно уж она слабая. Погружая девушку в питательную среду, в которой ее телу предстоит провести ближайшие дни, Сванте хочет ругаться: у нее бледная, почти прозрачная кожа, тонкие руки. «Впрочем, — думает Сванте, — операция — это еще не самое страшное. Хуже будет потом, когда надо будет наблюдать за динамикой».
Усилием воли он заставляет себя выкинуть из головы лишние мысли и приступить к улучшению организма.
— Повтори-ка еще раз, что ты хочешь? — Эфраим подозрительно спокойно изучает обшлаг своего кителя. В общем-то, Малыш был готов к любой реакции, он знает, как капитан относится к дочери и как может отреагировать на озвученное предложение.
— Чтобы сделать импланты качественными и действительно высокоэффективными, я должен работать в своей лаборатории в своем городе. В условиях «Атлантиса» я мало что еще могу сделать. Она будет жить, но вряд ли сможет когда-нибудь надолго покидать свою комнату.
Рыжие волосы Пеппи обрезаны еще короче, чем он тогда видел. Руки покрыты следами от капельниц, и черт его знает, какие еще процедуры ей пришлось перенести. А девушка слабо улыбается, но не говорит. Пытается, но Малыш просто берет в руки лежащий на одеяле том японских сказок и читает вслух, читает, читает, пока она не засыпает. Впрочем, даже когда она спит, он некоторое время сидит рядом с ней, баюкая в пальцах слабую тонкую ладонь. Ей ничего от него не надо, но она так рада его видеть, из раза в раз. Хоть тех разов и было всего лишь два. И все же.
Но как ей помочь, если в условиях «Атлантиса» он смог получить только импланты, которые гарантированно вызовут отторжение? В конце концов «Атлантис» — это всего лишь склад наворованного у разных стран добра, ему очень далеко до мастерской и лаборатории Малыша. Можно ли попробовать поддерживать связь с «Атлантисом», но думать у себя, в городе? Увезти Пеппи туда, разместить в удобной комнате в одном из домов…
Малыш глядит в бледное лицо девушки, измученной настырным натиском болезни, и отбрасывает эту мысль. Пеппи не перенесет транспортировку в город, даже если сделать ее максимально щадящей. На доставку имплантов из его лаборатории уйдет время, а у нее — слабой клонированной девочки — его может просто не оказаться. Наверняка биоматериала Эфраима хватит на еще одного (или не одного) клона, но Малыш не согласен думать о Пеппи как о расходном материале. Он должен сделать что-то, чтобы спасти именно ее, именно сейчас.
Снова бессонные ночи над расчетами. Снова сон по двенадцать часов, потому что невозможно с несвежей головой работать над техникой высокой точности при не самом современном оборудовании. Он и так совершает чудо, но даже этого чуда мало, чтобы показатели адаптивности у имплантов выросли не на единицы, а на десятки.
— Мне нужен помощник. Кто-то, кто прошел бы ту же школу, что и я. Кто-то, кто сможет действительно понять мои придумки и помочь воплотить их. Ты хорош, — Сванте мрачно смотрит на Эфраима, — но, уж не обессудь, у нас слишком разные подходы.
— Я придумаю что-нибудь, — так же мрачно отвечает Эфраим, которому, разумеется, вовсе не хочется тащить на «Атлантис» кого-то там еще.
Но проходит неделя, и Малыш, которого врач заставляет пойти в столовую («Вы просто преступно относитесь к своему здоровью! Если вы и сегодня не пообедаете, я напишу докладную на имя капитана!»), видит знакомое по Швеции лицо.
— Ну здравствуй, — весело ухмыляется Бирк. — А ты хорошо устроился, Малыш.
Сванте рад видеть Бирка, но не может понять одного: почему ни Эфраим, ни Кристофер Робин не предупредили его?
— Я знал, что ты любишь сюрпризы, — добродушно отвечает Эфраим на расспросы.
Сванте вспоминает самый последний сюрприз, который его удивил, — полезших из моря зомби — и решает не комментировать это высказывание капитана. В конце концов, Бирка он действительно рад видеть.
Вдвоем с Бирком они продолжают эксперименты. Однажды Сванте спрашивает у Бирка, почему тот так радостно согласился участвовать в этой авантюре, и слышит неожиданное: «У меня остался образец ДНК Рони». А пальцы напарника сжимают медальон, в котором — Сванте однажды видел — хранится прядь темных волос. Значит, Бирку обещан клон. Да, действительно, награда равна улыбке бога, озарившей непроглядную чернь небес. С помощником работа идет лучше, во всяком случае не надо пытаться на пальцах объяснять напарнику всю терминологию.
Потихоньку им удается нащупать вариант модификации, который не будет отторгнут организмом Пеппи. Главная проблема в том, чтобы не навредить при проведении операции — больно уж она слабая. Погружая девушку в питательную среду, в которой ее телу предстоит провести ближайшие дни, Сванте хочет ругаться: у нее бледная, почти прозрачная кожа, тонкие руки. «Впрочем, — думает Сванте, — операция — это еще не самое страшное. Хуже будет потом, когда надо будет наблюдать за динамикой».
Усилием воли он заставляет себя выкинуть из головы лишние мысли и приступить к улучшению организма.
— Повтори-ка еще раз, что ты хочешь? — Эфраим подозрительно спокойно изучает обшлаг своего кителя. В общем-то, Малыш был готов к любой реакции, он знает, как капитан относится к дочери и как может отреагировать на озвученное предложение.
— Чтобы сделать импланты качественными и действительно высокоэффективными, я должен работать в своей лаборатории в своем городе. В условиях «Атлантиса» я мало что еще могу сделать. Она будет жить, но вряд ли сможет когда-нибудь надолго покидать свою комнату.
