49 мин, 13 сек 12569
— И как её звали? — Лоренс откидывается на спинку дивана и подбирает под себя ногу.
Грейвз бросает на него короткий пристальный взгляд, будто что-то решает, и говорит:
— Жерар.
Лоренс едва сдерживается, чтобы не фыркнуть вином, торопливо глотает, облизывает губы.
— То есть… это правда? То, что про тебя говорят?
— Правда, — вздыхает тот.
— А как же девушки? Ты же встречался…
— Мне ведь нужна жена, — тот пожимает плечами. — Так или иначе придётся, вот я и ищу.
Лоренс молчит некоторое время, по-новому глядя на друга. Значит, не слухи, что его видели целующим какого-то пацана из секретарей. Наверное, это не очень просто — понимать, что ты не похож на всех остальных. Почти так же не просто, как быть некрасивым — поди ещё найди того, кто тебе ответит…
— Ну, и как это… целовать мужчину? — с любопытством спрашивает он.
Грейвз поднимает на него глаза и усмехается.
— Не спрашивай, а то предложу показать.
Лоренс смеётся.
— Спасибо, конечно… польстил. Но у меня в Олбани девушка.
— Расскажи, — предлагает Грейвз. — Я не знал. Невеста?
— Нет… ещё нет, — Лоренс вздыхает. — Я хочу сделать ей предложение на праздниках.
— Как её зовут?
Лоренс улыбается.
— Мира… мы учились на одном факультете. Я ухаживал за ней, и она, кажется, даже была не против… Я пошёл в авроры, чтобы её впечатлить, — признаётся он. — Сам знаю, что мне красотой не взять… — он пожимает плечами. — Но хорошая карьера — это ведь здорово. Уважаемая профессия. Может, со временем займу твоё место, — он улыбается.
— Не пригласишь на свадьбу — прокляну, — улыбается Грейвз в ответ, глядя на него через стенки бокала.
Они болтают о каких-то пустяках, о женщинах, о работе. Грейвз пьёт задумчиво, расспрашивает о девушке и о семье. Для человека, который интересуется мужчинами, он удивительно хорошо разбирается в том, как вести себя с женщинами. Вот так, наедине, когда они оставляют за скобками служебные отношения, он оказывается внимательным слушателем. Кажется, он уже давно забыл, что когда-то его передёргивало каждый раз, как он смотрел в лицо Лоренсу. Сейчас он смотрит ему в глаза с каким-то интересом и ожиданием. И с ним можно быть собой. Можно быть простым некрасивым парнем, небогатым, слегка застенчивым, по привычке прятать себя за шутовством и острить над своей внешностью по примеру Сирано де Бержерака — и всё равно видеть этот пытливый взгляд, который направлен не на нос, который, как скала, вздымается над морем, и не на губы, которые вечно выглядят так, словно их покусали пчёлы, и не на уши, оттопыренные, как от шквального ветра — этот взгляд прикован к глазам, тёмный, сосредоточенный и немного грустный.
А потом прилетает телеграфная фея, и всё меняется.
— Лоренс, — пищит она, порхая на стрекозиных крылышках, — мне очень жаль. Тебе нужно знать, прежде чем ты приедешь. Мира выходит замуж за Лукаса. О помолвке объявят завтра. Может быть, тебе лучше вообще не приезжать… пока. Я люблю тебя. Агнес Марш.
Лоренс меняется в лице.
— Что? — растерянно спрашивает он. Грейвз кусает губы и садится, поставив локти на колени.
— Лоренс, мне очень жаль, — пищит фея. — Тебе нужно знать, прежде чем ты приедешь…
— Хватит! — рявкает Грейвз, и та рассыпается разноцветной пыльцой. Смотрит на Лоренса тяжёлым взглядом. Тот допивает вино и ставит бокал на столик, не промахнувшись. — Извини, — говорит Грейвз.
— За что? — машинально спрашивает тот, сцепляя дрожащие пальцы. — Это же не ты…
— Я не должен был знать. Это личное, — тихо говорит Грейвз.
Лоренс смеётся, закрывая лицо руками.
— Личное? У меня нет личного, — он давится смехом. — У всех есть! даже у тебя! А у меня — нет личного!
Грейвз дотягивается до его руки, тот отбрасывает её:
— Не надо! Мне не нужна жалость! Я знаю, что я урод! Не повезло!
Он вскакивает.
— Кто я есть, что я могу, что я думаю, делаю — этого никогда не будет достаточно, — почти спокойно говорит он. — Никому. Ты же сам смотрел на меня, как на жабу. Я знаю. Я сам на себя так смотрю.
Грейвз встаёт, но Лоренс отшатывается в сторону.
— Не надо… вот только не надо меня жалеть.
И убегает.
Буквально.
Грейвз появляется у него на пороге вечером, через три дня. Серьёзный, как памятник, с бумажным пакетом какой-то еды — судя по объему, её там много, но сверху торчит только длинный французский багет, пучок зелени и морковные хвосты, а ещё тянет запахом сыра и ветчины.
— Подаяние мне не нужно, — хмуро говорит Лоренс. Он стоит в белой майке и хлопковых пижамных штанах, босиком. По полу сквозит.
— А друзья нужны? — спрашивает Грейвз, бесцеремонно отодвигая его плечом и заходя внутрь.
Страница
6 из 14
6 из 14