Утром в постели моей

Криденс наблюдал за ним из воды, разглядывая его тело сквозь мокрую одежду — рубашка выглядела непристойно прозрачной, и хотя под ней была тонкая майка, это не скрывало, например, заострившихся от холода сосков.

Грейвз давно не ловил на себе взглядов, полных такого безграничного обожания. Или просто предпочитал их не видеть? Предпочитал думать, что его внешность и тело — это инструмент, и если он безупречно выглядит — это всего лишь часть работы, маркировка статуса. Он знал, что красив. Всегда был. И ребёнком, и подростком, и молодым мужчиной — он привлекал взгляды и легко вызывал улыбки. Потом это куда-то исчезло. Он перестал думать о красоте. Перестал гордиться своим отражением, лишь проверял его, как отчёт, на помарки и опечатки.

Горячий взгляд Криденса вызвал забытое, но совершенно отчётливое желание… покрасоваться. Снова ощутить себя, как тогда — чуть-чуть павлином с роскошным хвостом, от которого не отводят глаз. Осознать себя, чёрт возьми, красивым мужчиной — ведь возраст сделал его лишь лучше, и даже седина смотрелась благородным символом мужества, а не старости.

— Вылезай, — сказал Грейвз, обеими руками зачёсывая назад влажные волосы, разведя локти в стороны и позволяя разглядывать себя сквозь рубашку.

— Я… сейчас, — смутился Криденс, обхватил руками колени.

Не только у тебя стоит на мальчика, но и у мальчика крепко стоит на тебя, — внутренне усмехнулся Персиваль, безошибочно разгадав причину смущения. — Стоит тебе уйти, как он схватится за член и кончит с мыслями об очень мокром и очень красивом мистере Грейвзе.

— Ты хотел узнать заклинание, которым сушат одежду, — поддразнил он.

— Вы покажете мне потом? — спросил Криденс, торопливо облизнувшись.

— Покажу, — улыбнулся тот, решив не издеваться. — Когда обсохнешь, спускайся в класс. До обеда нам нужно успеть позаниматься хотя бы час.

Он вышел из ванной с ровной спиной, чувствуя лопатками обжигающий взгляд, оставляя мокрые следы босых ног и лужицы воды, капающей с брюк — совсем как призрак утопленника. Правда, неприлично счастливый призрак.

Однажды вечером заглянул Ньютон, остался до ужина и после ужина. Они с Криденсом исчезли в зверинце всего на час — Криденс впервые позвал Грейвза с собой, но тот вежливо отказался, объяснив, что никогда не умел находить общего языка с хвостатыми, пернатыми, чешуйчатыми и прочими тварями. Ньют проверил, как заживает рука, не нашёл сильных изменений, но не расстроился: она всё равно действовала лучше, чем в прошлый раз. Они провели втроём на удивление приятный вечер — а потом Ньют кое-что вспомнил.

— Авроры приходили на следующий день, — сказал он, и никому не стоило уточнять, на следующий день после чего. — Город был взбудоражен. Я наплёл им, что это баньши вырвался из-под холма, но… Криденса видели. Если слухи дойдут до…

— Я понял, — оборвал Грейвз.

— Вы уедете? — спросил Ньют, потирая ладони.

— Я не хочу никуда уезжать, — сказал Криденс.

— Мы не будем от него бегать, — ответил Грейвз. — Это бессмысленно, мы только потратим время. Если он придёт сюда — пусть приходит, мне есть чем его встретить.

— Он опасен и очень умён, — тихо сказал Ньют.

— Я тоже опасен, — усмехнулся Грейвз. — А уж как опасен Криденс — не мне вам рассказывать, вы видели. Сейчас у меня есть шанс держать руку на пульсе событий, — добавил он. — Я не стану от него отказываться.

— Будьте осторожны, — попросил Ньют. — Вы же знаете, что он ни перед чем не остановится.

— Не рассказывайте это мне, — сухо сказал Грейвз. — У меня было четыре месяца, чтобы изучить его методы. Я лучше кого бы то ни было знаю, на что он способен.

Ньют посмотрел на него, подняв светлые брови.

— Очень странно, — сказал он, хмурясь. — У меня всё время выскальзывает из памяти, что вы были в плену. Это может быть какое-то заклятие, которое он на вас оставил.

— Это двадцать пять лет службы аврором, — сказал Грейвз. — На мне нет его заклятий, это проверяли во время расследования. Я едва уговорил не разбирать меня на части, чтобы проверить отдельно каждую клетку.

— Но в Дурмштранге… — начал Ньют.

— Лет пять назад я лично завербовал нескольких специалистов по Тёмной магии, закончивших Дурмштранг, — сказал Грейвз. — В Америку едет много эмигрантов, и далеко не все они сохраняют лояльность своим школам. У нас есть отдел, в котором вместе работают выпускники Хогвартса, Шармбатона, Колдовстворца, Махотокоро, Кастелобрушу и Уагаду. Я не могу позволить себе рисковать своими людьми… только из-за того, что мы недостаточно внимательно присматриваемся к методам соседних школ. На мне нет чужих заклятий, — сказал он.

— Вам виднее, — сказал Ньют. — Я лучше разбираюсь в магозоологии, чем в политике и всех этих… играх.

— Хорошо, что я разбираюсь, — сказал Грейвз. — Думаю, в ближайшее время он будет осторожен.