Фандом: Ориджиналы. — Только это… — «Дед Мороз» замялся. — Мы не в обычную палату пойдем… Мы идем в хоспис…
Добавить в моё избранное
3 мин, 14 сек 14156
Быть волонтером — почетная и ответственная задача. Это значит, что ты должен хотеть нести в мир добро бескорыстно, ничего не желая в ответ. Это желание дарить частички своего сердца всем вокруг. И как же приятно видеть, что люди радуются твоей помощи, не важно, кто они: дети ли, старики ли… Нет высшей награды, чем чужая радость!
Девушка Надя стала волонтером недавно. Ей хотелось попробовать, а каково это. Работа ей понравилась, и она вскоре стала активно принимать участие в деятельности. Ей поручали не очень сложные задачи, и ее это немного задевало. Конечно, она была старшеклассницей, а не студенткой. Но и старшекласснице можно поручить проведение мероприятия!
И вот, наконец, сбылась мечта. Надю попросили принять участие в детском спектакле. Радости ее не было предела. Не останавливало даже то, что ей предстояло играть Бабу-Ягу. Главное было то, что она наконец-то будет заниматься чем-то посерьезнее плакатов и привлечения новых участников!
Гример, оглядев Надю, бывшую девушкой довольно милой наружности, прицокнул языком.
— Как же тебе, да Бабой-Ягой! — воскликнул он.
Надя пожала плечами. Она была рада даже такой роли. Пускай за гримом не будет видно ни ее веснушек, ни милых ямочек на щеках, зато она порадует детей, повеселится от души и, конечно же, это интереснее всех прошлых заданий. Играть на сцене забавно и весело, особенно тому, кто любит это делать. Надя относилась к тем, кто душой всю жизнь был актером.
Спектакль прошел на ура. Дети остались довольны и Бабой-Ягой, и Дедом Морозом, а кто-то даже не хотел уходить. И Надя была довольна собой. Она не сбилась, говорила четко и ясно, с выражением. Баба-Яга вышла отменная.
— Надя, Наденька, Надежда, — пропел «Дед Мороз», подходя к ней и снимая свою ватную бороду. — В среду мы в больницу идем, снова спектакль повторяем.
Надя радостно заулыбалась. Она была не прочь переиграть сцену. Она настолько вжилась в роль, что теперь не хотелось возвращаться. Но Баба-Яга — не лучший образ, чтобы явиться на учебу.
— Только это… — «Дед Мороз» замялся. — Мы не в обычную палату идем… Мы идем в хоспис…
Тяжело держать маску сварливой старухи, когда вокруг тебя сидят такие разные дети, и у всех у них один страшный диагноз. В горле комок, и слова вырываются хриплым голосом. Такой и должен быть у Бабы-Яги. Страшно, что от волнения забудешь слова, что случайно скажешь как-то не так, сделаешь резкий жест и напугаешь этих ребятишек.
Надя изо всех сил старалась придерживаться роли. Она даже специально вытаращивала глаза, чтобы они казались еще больше. Она бегала по маленькой сцене, размахивая помелом. Она кривлялась, хохотала над Дедом Морозом, дергала Снегурочку за косички, воровала посох, рукавицы и подарки.
Дети смеялись, когда Дед Мороз поймал ее за руку, заставил танцевать вприсядку и петь, они искренне веселились, глядя, как Надя изображает журавля, как пародирует эхо… И никто не догадывался, как тяжело было на душе у актрисы, каким трудом даются ей эти ужимки.
Кончен спектакль. Дед Мороз раздавал подарки, Снегурочка развлекала тех, кто еще их не получил. А Надя стояла около елки с сердитым видом, ведь она Баба-Яга, она не должна быть доброй.
— Баба-Яга! А, Баба-Яга! — окликнула ее девочка восьми лет, подбежав к ней, весело блестя глазками. Волос у нее совсем не было. Не было и ресниц, и бровей… — Баба-Яга! А я тебя вот нисколечко не боюсь! Вот ни капельки!
И обняла ее так, как наверное никто еще не обнимал. За ней и другие дети бросились к Наде, стиснули ее в объятьях, смеясь и крича на перебой, что она — самая лучшая Бабка-Ежка, Ягусенька, Ягусечка. А Надя стояла растерянная, держа в руках свое помело, и глядела на них затуманенными глазами и улыбкой. На глазах «оттаяло» сердце Бабы-Яги, и она обнимала и целовала этих ребятишек, бросив в сторону метлу.
Никто из них не видел, как она, идя к машине, размазывала по лицу грим и слезы. Актер, пусть он и не профессиональный, а лишь волонтер, до конца остается актером. Но нет выше награды для волонтера и актера, чем радость, привнесенная им в мир.
Девушка Надя стала волонтером недавно. Ей хотелось попробовать, а каково это. Работа ей понравилась, и она вскоре стала активно принимать участие в деятельности. Ей поручали не очень сложные задачи, и ее это немного задевало. Конечно, она была старшеклассницей, а не студенткой. Но и старшекласснице можно поручить проведение мероприятия!
И вот, наконец, сбылась мечта. Надю попросили принять участие в детском спектакле. Радости ее не было предела. Не останавливало даже то, что ей предстояло играть Бабу-Ягу. Главное было то, что она наконец-то будет заниматься чем-то посерьезнее плакатов и привлечения новых участников!
Гример, оглядев Надю, бывшую девушкой довольно милой наружности, прицокнул языком.
— Как же тебе, да Бабой-Ягой! — воскликнул он.
Надя пожала плечами. Она была рада даже такой роли. Пускай за гримом не будет видно ни ее веснушек, ни милых ямочек на щеках, зато она порадует детей, повеселится от души и, конечно же, это интереснее всех прошлых заданий. Играть на сцене забавно и весело, особенно тому, кто любит это делать. Надя относилась к тем, кто душой всю жизнь был актером.
Спектакль прошел на ура. Дети остались довольны и Бабой-Ягой, и Дедом Морозом, а кто-то даже не хотел уходить. И Надя была довольна собой. Она не сбилась, говорила четко и ясно, с выражением. Баба-Яга вышла отменная.
— Надя, Наденька, Надежда, — пропел «Дед Мороз», подходя к ней и снимая свою ватную бороду. — В среду мы в больницу идем, снова спектакль повторяем.
Надя радостно заулыбалась. Она была не прочь переиграть сцену. Она настолько вжилась в роль, что теперь не хотелось возвращаться. Но Баба-Яга — не лучший образ, чтобы явиться на учебу.
— Только это… — «Дед Мороз» замялся. — Мы не в обычную палату идем… Мы идем в хоспис…
Тяжело держать маску сварливой старухи, когда вокруг тебя сидят такие разные дети, и у всех у них один страшный диагноз. В горле комок, и слова вырываются хриплым голосом. Такой и должен быть у Бабы-Яги. Страшно, что от волнения забудешь слова, что случайно скажешь как-то не так, сделаешь резкий жест и напугаешь этих ребятишек.
Надя изо всех сил старалась придерживаться роли. Она даже специально вытаращивала глаза, чтобы они казались еще больше. Она бегала по маленькой сцене, размахивая помелом. Она кривлялась, хохотала над Дедом Морозом, дергала Снегурочку за косички, воровала посох, рукавицы и подарки.
Дети смеялись, когда Дед Мороз поймал ее за руку, заставил танцевать вприсядку и петь, они искренне веселились, глядя, как Надя изображает журавля, как пародирует эхо… И никто не догадывался, как тяжело было на душе у актрисы, каким трудом даются ей эти ужимки.
Кончен спектакль. Дед Мороз раздавал подарки, Снегурочка развлекала тех, кто еще их не получил. А Надя стояла около елки с сердитым видом, ведь она Баба-Яга, она не должна быть доброй.
— Баба-Яга! А, Баба-Яга! — окликнула ее девочка восьми лет, подбежав к ней, весело блестя глазками. Волос у нее совсем не было. Не было и ресниц, и бровей… — Баба-Яга! А я тебя вот нисколечко не боюсь! Вот ни капельки!
И обняла ее так, как наверное никто еще не обнимал. За ней и другие дети бросились к Наде, стиснули ее в объятьях, смеясь и крича на перебой, что она — самая лучшая Бабка-Ежка, Ягусенька, Ягусечка. А Надя стояла растерянная, держа в руках свое помело, и глядела на них затуманенными глазами и улыбкой. На глазах «оттаяло» сердце Бабы-Яги, и она обнимала и целовала этих ребятишек, бросив в сторону метлу.
Никто из них не видел, как она, идя к машине, размазывала по лицу грим и слезы. Актер, пусть он и не профессиональный, а лишь волонтер, до конца остается актером. Но нет выше награды для волонтера и актера, чем радость, привнесенная им в мир.
