Читая Эдгара По

Я думал; я и не молюсь.
И тут-то в комнату мою
ворвался Белый Голубь.
Во мраке муха не взревет.
Звезда саму себя взорвет.
Лишь светлячок-электро-
сверчок! Скорее замечай:
окно открыто — залетай!
А залетел — вот Этот.
Не с Арарата, не олив
питомец, не того, орлы
которого — у Зевса,
не ангел-оборотень, не
который письма… Не в вине
на златоблюдце — в зелень.
Я знал Его. Мне красный глаз
в кошмарах грезился не раз,
в раскрыльях — волчий палец.
Он клюв в чернильницу макал,
гримасничая, мне мигал…
Я знал Его, — Посланец.
Я знал Его. Валяй, ловец!
В конце концов, вот и конец.
Ну, Бо-жа-я коровка!
Не запрокинусь — «Боже мой!» —
хирург души моей живой,
на темени — коронка.
Темнела тьма. И резеда
как пахла! Этот раздвигал
мне ребра клювом-клином.
Я лишь лежал. Немел мой мозг.
Я мог бы встать, но я не мог.
Он каркал, я — не крикнул.
И вот он сердце развязал
и душу взял… А я сказал:
«Что ж, милый, — ваша веха,
душа душой, и не бог весть,
вы — птица вольная небес,
а я — Сын Человека.
Душа? да что там, забирай.
Отбегала моя заря
по листикам от сада»…
И… душу в лапах (Гамаюн!),
еще дрожащую мою,
унес. А я остался.
Так ежедневный день настал.
Никто страницы не листал
мои. Я делал дело:
ушел ко всем и в тесноте
в толпе живородящих тел
я тоже — только тело.
Хожу все луны и все дни
сам по себе и сам двойник
себе. С копытом овна,
с клыками волка. Блею вслед
себе и вою на скале:
один — во время оно!