Erratum

Это был пятый слой. Она не знала, что это значит, но знала, что кто-то внутри нее самой вел им исчисление, как заключенные считают дни до своего освобождения. Нет, она не знала, освободят ли ее вообще, и чем дольше продолжалось ее падение, тем больше, она понимала, что надежды для нее нет. К Лили тянула руки женщина с безумными глазами и все кричала, что надо бежать, но ноги несчастной превратились в кисель и сливались с сухой песчаной почвой. Лили пыталась какое-то время помочь ей подняться, но все попытки были тщетны, ее ноги теперь уже до самых бедер полностью превратились в невообразимое желе. Женщина стала кричать и плакать, цепляясь за руки Лили и повисая на ее туловище. Едва ей стоило от нее отделаться, как она заметила неподалеку десятки таких же несчастных, рвавшихся с места, но увязших в почве по самые колена, бедра, временами даже по пояс. Все они метались и кричали от ужаса с каждой секундой все сильнее. Лили осмотрелась по сторонам, и не заметила в этом слое ничего подозрительного, но когда песок зашевелился, и из него подняли головы гигантские песчаные гусеницы, или слизняки — сложно было описать их человеческими словами, — ее едва не стошнило. Какая-то жидкость или слизь стекала с их присосок, которые служили им, вероятно, головами, потому что они двигались ими вперед, их оконечности терялись под землей, словно черви были бесконечными, или представляли собой единый клубок с множеством голов-присосок.

— Что это за ужас, — прошептала Лили.

— Не стой на месте, — бросил ей смуглый мужчина и побежал прочь от увязшей группы людей и неторопливого движения слизней. — Как только остановишься, ноги начнут превращаться в кисель, и больше ты от них уже не сбежишь. — Произнес он, когда она догнала его, несясь за ним по безжизненной пустыне.

— Но как же они? — бросила Лили, указывая рукой на застрявших несчастных.

— Им уже не помочь, — произнес он, рассматривая ее. — А каким ветром тебя занесло сюда?

— Не знаю, — искренне ответила она.

— Не помнишь, — разочарованно выдохнул он, — впрочем ладно, не до бесед сейчас, давай двигаться дальше, пока не поздно.

— А вы за что? — спросила Лили, снова нагоняя его, и начиная уже где-то в глубине души осознавать, что сколько бы они ни бегали, рано или поздно им придется остановиться.

— Обыкновенное мошенничество, — бросил он, но потом, взглянув еще раз на Лили, не без тени гордости добавил, — высшего класса.

— Предательство, — подал голос человек, пытающийся перемещаться на том, что осталось от его ног. — Здесь все так или иначе за обман или предательство. Они сжирают нас также, как пожирала бы совесть, если бы была у нас, переваривая самое себя заживо.

— Беги, атлет, своей дорогой, — усмехнулся южанин и припустил дальше, кивая головой Лили, но она остановилась, как вкопанная, глядя на безногого беднягу.

— Но я не… — она перевела дух, — впрочем, ладно, это уже не имеет значения. — Лили подошла к инвалиду, подхватила его под руку, и он повис справа у нее на шее.

— А из вас неплохая медсестричка бы вышла, — заметил он, улыбаясь.

— Глупцы, вы оба подохнете, — прокричал им южанин и, махнув на них рукой, скрылся из виду.

— Я вообще не в курсе, как тут принято на самом деле, но еще ни разу не видел, чтобы кто-то кому-то помогал, — произнес незнакомец, продолжая ей улыбаться.

— Я и сама не очень знаю, — ответила Лили, — хотя, возможно, это тоже бессмысленно. Откуда вы взяли насчет предательства и обмана? — спросила она.

Незнакомец только покачал головой, остановившись.

— А разве сама не чувствуешь? Если я и представлял расплату, то знал, что она должна быть чем-то вроде этого. И чем мне страшнее, тем меньше я подвижен и способен убежать.

Словно в подтверждение его слов, они вышли на возвышенность, сразу за которой располагалось целое поле несчастных, увязших в песке то тут, то там, барахтаясь оставшимися конечностями, а к ним со всех сторон двигалась целая куча слизняков.

— О нет, — прошептала Лили.

— Да, похоже, мы недалеко ушли, — произнес он, наблюдая открывшуюся картину. — Идем-ка лучше обратно по-добру по-здорову, — сказал он, но Лили заворожено смотрела вниз, на страшное кольцо из мягких податливых тел, смыкающихся вокруг людей.

— Ну нет, не залипай! — заорал незнакомец, — нечего тут смотреть, незачем. — Он потянул ее за руку. Но Лили слышала крики, и от них уже никуда было не деться, а затем, обернувшись, увидела, как люди исчезают один за другим под склизкой массой.

— Мы должны что-то сделать, — прошептала она, заворожено глядя вперед.

— Что сделать? Здесь нет ничего, что мы могли бы сделать, — мужчина в отчаянии посмотрел на нее, и видя ее неподвижность, отпустил Лили и пополз в сторону на руках.