Erratum

— Что вы думаете по этому поводу? — спросил у нее высокий.

— Ничего, вы говорите какую-то бессмыслицу, — прямо ответила она, и на какое-то время оба умолкли, затем тот, что пониже, начал снова:

— Не кажется ли вам, что само понятие смысла не имеет четко определенного значения с точки зрения…

Лили не могла больше их слушать и, как можно быстрее, сбежала прочь. Но везде, куда бы она ни посмотрела, были одинокие, занимающиеся какой-то бесцельной ерундой, люди.

— Что это за место? — спросила она полупрозрачную фигуру женщины в темно-фиолетовом плаще, стоящую возле обваленной стены дома.

— Первый слой, — прошелестела женщина, словно ветер прошелся по углам здания. — Неверие.

И стоило ей только произнести это слово, как Лили осознала: вот что здесь случилось — все было лишено смысла, веры, цели.

— Почему же я не пишу какую-нибудь ерунду или не слушаю пластинку по кругу?

— Ты мне скажи, — произнесла фигура.

— Я верю, — сказала Лили, и мир картонными декорациями осыпался прямо у нее на глазах.

— Лили, Лили! Ты слышишь меня? — кто-то тряс ее и хлестал по щекам, а она ощущала себя ныряльщиком, ушедшим глубоко на дно, и требовалось столько времени и сил, чтобы всплыть на поверхность и ответить.

— Лили!

— Слышу, — с трудом выговорили ее непослушные губы.

— Дурочка, ты хоть понимаешь, что ты натворила! Кто тебя учил соваться головой сразу в пекло! Я же говорила, что с коконом так нельзя! Что даже я не представляю, как его разрушить, и едва ли вообще кто-то представляет! Ты слушала меня вообще?

— Грерия, — Лили узнала лицо, маячившее перед ее глазами.

— Что ты натворила? — уже чуть спокойнее спросила та.

— Просто потрогала.

— Просто потрогала, — Грерия закатила глаза, дивясь такому беспримерному идиотизму. — Тебе повезло, что ты осталась жива.

— Я видела такие странные вещи, — пробормотала Лили, пытаясь приподняться и снова опускаясь на землю, не в силах выполнить задуманное. — Свет окутал меня, он…

— Он мог сжечь тебя, — мрачно заметила Грерия. — Это обычно и происходит, я успела выдернуть тебя в последнюю секунду.

— Тебе удалось дотянуться до него? — спросила ведьма, помогая ей подняться.

— Нет, — Лили покачала головой. Она на удивление быстро приходила в себя, и в ее памяти остались нетронутыми все воспоминания, и ощущение целостности от пребывания в свете. — Мне хочется вернуться, — пробормотала она, тоскуя по этому ощущению.

— Вот еще, — заметила Грерия, глядя на нее, как на безумную. — Ты ведь хочешь его освободить, а не себя угробить.

Лили посмотрела на ведьму молча, и какое-то время искренне не могла понять, о ком идет речь. Вдруг тот осколок совершенства, что ей удалось познать — это и было то, что предлагали светлые, а она добровольно от него отказалась? Лили глядела куда-то сквозь Грерию, и ведьма снова не на шутку встревожилась.

— Что ж ты за горе-то такое, — вздохнула она. — Нам надо уходить. Мы обязательно придумаем что-то и вернемся, но сейчас нам лучше уйти, пока здесь больше никто не объявился.

Лили согласно кивнула, позволяя поднять себя на ноги, а сама все вспоминала и переживала заново ощущение неделимого света.

Глава 50

Ему показалось, или он все же ощутил ее прикосновение? Очевидно, он сходил с ума в заточении, чего и добивались светлые. Ник вновь и вновь всматривался в ткань света, ограничивавшую его пространство. Будь он в своей демонической форме, его грубая огненная шкура позволила бы ему выдержать и не такой натиск сияния, они бы утонули в облаке его тьмы, задохнулись вместе со своей жалкой поделкой. Но они знали, подгадали, подкараулили. Ник усмехнулся — черт их дери, это же его родные методы. И Грерия, бедная обезумевшая от горя влюбленная. Он выберется отсюда, и они все поплатятся. Но как?

Кокон вновь мягко окутал его ноги, но Ник оттолкнул податливую ткань, выплюнув: « я не желаю спать», словно свет мог его услышать. Он снова думал о Лили, о том, через что она прошла, путешествуя по адским слоям. Почему херувим назвал ее ошибкой? Отчего все они так боялись ее, что готовы были заполучить за любую цену и сделать вид, что ничего подобного не случалось. Она смотрела на него иногда так, что ему казалось, что в этой девушке скрыто куда большее, чем он смог рассмотреть, но иногда ему казалось, что все это только любовь. Всего лишь еще одно из десятков его увлечений, только кажущееся ярким и незабываемым, пока не иссякнет и не станет таким же хламом, как и все прочие, оставленные в прошлом. Но сегодня, совсем недавно, ему казалось, что Лили движется сквозь свет к нему, и рождалось такое ощущение, что лишь она одна из обитателей ада способна также жить в свете, как и во тьме, ибо была чем-то не принадлежащим ни одному, ни другому, чем-то, выпирающим из их узких определений.