Erratum

Земля горела, полыхала языками пламени, вырывавшимися из ее недр, и время от времени, то тут, то там, из нее появлялись руки с костлявыми пальцами и тянулись, искали, и не найдя, снова скрывались под землей, а где-то в недрах раздавались крики звериного разочарования. Девушка поднимала ногу и не знала, куда ее поставить, чтобы там не появилась чья-то рука, но, хотя это и выглядело ужасно, она понимала, что ей ничего не грозит, потому что ищут они не ее. На скоплении черных камней в центре окружающего огненного безумия стоял человек, и вид у него был величественный и высокомерный, словно он был императором, а вокруг были не струи огня, а коленопреклоненные подданные. Девушка сделала несколько шагов в его сторону, чтобы рассмотреть его получше, и увидела, что глаза его раскосы, а одежда больше всего походит на длинный халат, обернутый вокруг туловища незнакомца.

— Простите, Вы не знаете, что это за место? — спросила она.

Человек медленно повернул к ней голову и лишь затем опустил взгляд так, словно с ним вдруг заговорил муравей. Некоторое время он изучающе смотрел на нее, а потомпроизнес:

- Проклятое.

Девушка пожала плечами — она и так понимала, что это не райский сад.

— А вы не знаете, кого ищут все эти руки? — повертела она головой в разные стороны.

— Руки? Какие руки? — встревожился он, и не на шутку перепугался, подскакивая на месте, словно земля вдруг стала жечь ему подошвы.

— Ну руки, из земли, вокруг, — как могла, объяснила она.

— Кто вы? Кто вас прислал? — Гневно и подозрительно вскрикнул он.

— Меня? — девушка явно не ожидала такого поворота разговора. — Никто. Я пришла… — Она силилась хоть что-нибудь припомнить, но голова трещала, не давая никакого результата. — Я не помню, откуда пришла. — Наконец, призналась она.

— Этого никто не помнит, — раздраженно заметил он и снова подозрительно огляделся. — Вы видите руки?

— Да, — отозвалась она, — то тут, то там, они высовываются из-под земли. Неужели вы не видите?

— Я? — Его брови взлетели вверх. — Нет.

Между ними возникла неловкая пауза, которую девушка боялась нарушить каким-нибудь еще более неуместным вопросом.

— Как Ваше имя? — Спросил человек.

— Мое? — глупо переспросила она.

— Свое я прекрасно знаю, — с сарказмом произнес он.

— Лили, — с облегчением вспомнила она. — А Ваше? — И снова у нее возникло ощущение, что вопрос прозвучал недопустимо фамильярно, но незнакомец все же снизошел до ответа.

— Я — император Чжи Ди Хуань, — гордо ответил он, и Лили едва подавила желание склонить перед ним голову.

— Впрочем, кто об этом помнит, — пробормотал он, глядя куда-то в сторону. — Нужно было сжечь их всех, как книги, и пепел развеять над морем, чтоб не осталось ничего — ни праха, ни костей.

— О чем вы говорите? — удивилась она.

— О проклятых ученых, помешавших мне найти эликсир бессмертия и подрывавших мою власть, а ныне тянущих ко мне свои паршивые руки. — Он пнул ногой камень, и тот покатился вниз, падая на горящую землю. — Теперь вынужден прятаться здесь, как трусливое животное.

— Так они ищут вас, — поняла Лили, а руки все также возникали и исчезали вокруг. — Но что вы с ними сделали?

— Закопал их всех, живьем, всех умников разом.

Лили отшатнулась от него, хотя и так была достаточно далеко. Теперь фигура императора внушала ей еще большее отвращение, чем тянущиеся из земли руки.

— Зачем, зачем… — прошептала она, и земля под ней начала проваливаться, грунт стал зыбким и потянул ее вниз. Она не сопротивлялась — знала, что падение неизбежно, лишь пыталась не дышать и не открывать рот, чтобы его не заполнил песок.

Когда она снова смогла вдохнуть, откашлялась, протерла глаза и открыла их, то увидела тех самых несчастных, что стояли под землей и шарили, шарили руками наверху, пытаясь достать человека, по вине которого они умерли.

— Вы видели императора? — Спросил девушку один из них. — Где он стоит? — Глаза его загорелись огнем.

— Простите, я не помню, — ответила Лили и направилась прочь от него, но тут же в двух шагах натолкнулась на другого человека.

— Мы — ученые, — произнес он, уставившись на Лили. — Мы всегда исповедовали благородство, человеколюбие и соблюдение традиций. Мы ратовали за самые правильные вещи. Я давно забыл об императоре, и не гоняюсь за ним, как остальные, мне не нужно отмщение, больше не нужно. Но почему я все еще здесь? Почему этот мир напоминает мне больше безумие, чем то, к чему мы все стремились. — Он смотрел на Лили, а его глаза все больше разгорались огнем. — Неужели воля императора — закон для нас и после смерти? За что? — Он заломил руки и упал на землю, качаясь по ней, как ненормальный, рыдая и воя. Лили хотела коснуться его головы и успокоить, но ей страшно было приблизиться, чтобы он не толкнул ее ненароком, или не набросился.