Добавить в моё избранное
152 мин, 37 сек 6146
Поэтому в связи с наличием сексуального табу по отношению к зрелым женщинам (выраженная психоэмоциональная связь с матерью обусловливала сексуальное торможение) объектом для аутоидентификации собственной маскулинности и заместительной формой экспансирования мужской силы и доминирования становились орально-генитальные контакты с подростками, являющимися с детства источником основных психотравмирующих переживаний.
В фантазиях также нашла отражение гиперактивная мужская позиция («насилующая», «преследующая», «казнящая»). Указание на подчеркнуто негативное отношение к анальному коитусу с переживанием чувства отвращения и брезгливости может быть обусловлено тем, что анальный коитус фактически носит заместительный характер обычного гетеросексуального коитуса, который фактически оказывался у него табуированным. Выявленные особенности формирования психосексуального самосознания являются базисными при формировании гомосексуальной педофилии».
Когда С. Головкину исполнилось 10 лет, в семье родилась дочь, и частично внимание родителей переключилось на нее. Мать отмечает, что, несмотря на рождение дочери, сын всегда находился в поле ее зрения и она пыталась сохранить с ним душевный контакт. Сестра характеризует брата ровным, спокойным, неконфликтным, хотя у них никогда не было общих интересов, друзей и ей была не интересна жизнь брата.
В рассказе о семье и родственниках Сергея Головкина, отдельного упоминания заслуживает тот факт, что его двоюродная сестра по линии отца страдала шизофренией. По словам матери, она в юношеском возрасте перенесла психоз, в последующем окружающие замечали некоторые странности в поведении и высказываниях, которые, тем не менее, не расценивались родственниками как болезненные.
Головкин считает, что он с возрастом изменился мало, характеризует себя упрямым, настойчивым, замкнутым, спокойным, чувствительным к обидам. Внешне проявлял себя неодинаково, например, в школе «был паинькой», послушным, дома был несколько иным, хуже, чем в школе — мог ослушаться, вступить в перебранку с родителями. Спорил в основном с женской половиной семьи. В свободное время играл с ребятами во дворе в футбол, в начальных классах начал курить, подбирал окурки, курил не в затяжку. В школе был всегда на вторых ролях, лидером никогда не был, хотя в мечтах представлял себя им.
Всегда был мечтательным, повышенно ранимым, впечатлительным. Так, в дошкольном возрасте, мечтая, представлял какие-либо сюжеты из жизни, например, полет на самолете с родителями на море, что другим ребятам было недоступно. Очень тяжело переживал свои маленькие неудачи, например, когда мочился в постель, забывал застегнуть ширинку, чувствовал себя ущербным, хотя явного пренебрежения, насмешек со стороны ребят не было. Сам на себя злился, внутренне стремился к одиночеству, общался с ребятами «вынужденно». Как он говорил при общении с людьми ему мешало «взаимное чувство непонимания», с большей частью людей чувствовал себя «не в своей тарелке», общался только в школе, так как предпочитал деловой уровень общения. Создал свой собственный мир отгороженного, одинокого человека, «куда никого не пускал». Старался дружить лишь с такими же ущербными девочками, которых притесняли и обзывали, полными, неуклюжими ребятами, «двоечниками».
В детском возрасте «неосознанно» занимался онанизмом, спровоцировало эти действия частое мочеиспускание. Когда стеснялся отпроситься с уроков в туалет, зажимал рукой половой член, мял его, что сопровождалось «какой-то разрядкой». С 11-12 лет эти занятия стали регулярными, до 2-х раз в день. Как он сам говорил, считал онанизм «грехом», так как родители ругали, зашивали даже карманы, очень пугался, когда кто-либо из них заставал его в дневное время за этим занятием. С 12 лет появились первые эякуляции, сопровождавшиеся оргазмом.
В подростковом возрасте, в 12 -13 лет, Головкин сильно вырос, стал сутулиться, на теле и лице появилась обильная угревая сыпь, отчего стал еще более ранимым, замкнутым. Мать замечала в сыне происходившие перемены, однако никогда не заводила разговор об этом во «избежание формирования комплексов», понимала, что изменения во внешности очень значимы для него. Головкин подтверждал, что его действительно беспокоили прыщи на теле, высокий рост, он стеснялся этих изменений, иногда появлялись мысли, что окружающие сторонятся его, так как «ощущают» исходящий от него запах спермы. Ему казалось, что сверстники догадываются о его мастурбации, был убежден, что они обсуждают это, стал еще более чувствительным и обидчивым.
У Головкина были лютые, заклятые враги — это мальчишки, его преследователи и губители. Они не только издевались над ним и били его — это было бы еще полбеды, но и своим здоровьем, раскованным и свободным поведением, жизнерадостностью и общительностью молодости всем своим обликом бросали вызов ему — неловкому, серому, некрасивому, презираемому. Они демонстрировали ему его ничтожество, его выброшенность из жизни.
В фантазиях также нашла отражение гиперактивная мужская позиция («насилующая», «преследующая», «казнящая»). Указание на подчеркнуто негативное отношение к анальному коитусу с переживанием чувства отвращения и брезгливости может быть обусловлено тем, что анальный коитус фактически носит заместительный характер обычного гетеросексуального коитуса, который фактически оказывался у него табуированным. Выявленные особенности формирования психосексуального самосознания являются базисными при формировании гомосексуальной педофилии».
Когда С. Головкину исполнилось 10 лет, в семье родилась дочь, и частично внимание родителей переключилось на нее. Мать отмечает, что, несмотря на рождение дочери, сын всегда находился в поле ее зрения и она пыталась сохранить с ним душевный контакт. Сестра характеризует брата ровным, спокойным, неконфликтным, хотя у них никогда не было общих интересов, друзей и ей была не интересна жизнь брата.
В рассказе о семье и родственниках Сергея Головкина, отдельного упоминания заслуживает тот факт, что его двоюродная сестра по линии отца страдала шизофренией. По словам матери, она в юношеском возрасте перенесла психоз, в последующем окружающие замечали некоторые странности в поведении и высказываниях, которые, тем не менее, не расценивались родственниками как болезненные.
Головкин считает, что он с возрастом изменился мало, характеризует себя упрямым, настойчивым, замкнутым, спокойным, чувствительным к обидам. Внешне проявлял себя неодинаково, например, в школе «был паинькой», послушным, дома был несколько иным, хуже, чем в школе — мог ослушаться, вступить в перебранку с родителями. Спорил в основном с женской половиной семьи. В свободное время играл с ребятами во дворе в футбол, в начальных классах начал курить, подбирал окурки, курил не в затяжку. В школе был всегда на вторых ролях, лидером никогда не был, хотя в мечтах представлял себя им.
Всегда был мечтательным, повышенно ранимым, впечатлительным. Так, в дошкольном возрасте, мечтая, представлял какие-либо сюжеты из жизни, например, полет на самолете с родителями на море, что другим ребятам было недоступно. Очень тяжело переживал свои маленькие неудачи, например, когда мочился в постель, забывал застегнуть ширинку, чувствовал себя ущербным, хотя явного пренебрежения, насмешек со стороны ребят не было. Сам на себя злился, внутренне стремился к одиночеству, общался с ребятами «вынужденно». Как он говорил при общении с людьми ему мешало «взаимное чувство непонимания», с большей частью людей чувствовал себя «не в своей тарелке», общался только в школе, так как предпочитал деловой уровень общения. Создал свой собственный мир отгороженного, одинокого человека, «куда никого не пускал». Старался дружить лишь с такими же ущербными девочками, которых притесняли и обзывали, полными, неуклюжими ребятами, «двоечниками».
В детском возрасте «неосознанно» занимался онанизмом, спровоцировало эти действия частое мочеиспускание. Когда стеснялся отпроситься с уроков в туалет, зажимал рукой половой член, мял его, что сопровождалось «какой-то разрядкой». С 11-12 лет эти занятия стали регулярными, до 2-х раз в день. Как он сам говорил, считал онанизм «грехом», так как родители ругали, зашивали даже карманы, очень пугался, когда кто-либо из них заставал его в дневное время за этим занятием. С 12 лет появились первые эякуляции, сопровождавшиеся оргазмом.
В подростковом возрасте, в 12 -13 лет, Головкин сильно вырос, стал сутулиться, на теле и лице появилась обильная угревая сыпь, отчего стал еще более ранимым, замкнутым. Мать замечала в сыне происходившие перемены, однако никогда не заводила разговор об этом во «избежание формирования комплексов», понимала, что изменения во внешности очень значимы для него. Головкин подтверждал, что его действительно беспокоили прыщи на теле, высокий рост, он стеснялся этих изменений, иногда появлялись мысли, что окружающие сторонятся его, так как «ощущают» исходящий от него запах спермы. Ему казалось, что сверстники догадываются о его мастурбации, был убежден, что они обсуждают это, стал еще более чувствительным и обидчивым.
У Головкина были лютые, заклятые враги — это мальчишки, его преследователи и губители. Они не только издевались над ним и били его — это было бы еще полбеды, но и своим здоровьем, раскованным и свободным поведением, жизнерадостностью и общительностью молодости всем своим обликом бросали вызов ему — неловкому, серому, некрасивому, презираемому. Они демонстрировали ему его ничтожество, его выброшенность из жизни.
Страница
4 из 47
4 из 47
