Охота На Ночных Тварей

Где бы я ни был — Б-г со мной.

Амэн.

— Ваша Светлость?

— Да, — криво усмехается герцог, наблюдая, как остальные твари выстраиваются вокруг поляны. -Раздевайся.

— Совсем? — от удивления Херберт почти что забыл о страхе.

— Нужен ты мне «совсем»! — герцог нетерпеливо указывает на паренька, и кто-то принимается стаскивать с того рукавицы, чеснок, полушубок и толстый свитер. Сам хозяин тоже снял верхнюю одежду, замерцав привидением в шёлковой белой сорочке. Хюнтер вырывается, выхватывает из чьих-то рук чесночную вязанку и принимается хлестать вокруг, отгоняя подскочивших гогочущих тварей.

Б-же всевышний,

Создатель всего живого!

Сотвори кольцо из ангелов твоих вокруг меня,

Распростри защищающую руку твою над моей головой!

Задевает герцога по щеке, тот перехватывает чесночную плеть, вырывет её, лениво принюхивается, поморщившись отбрасывает за спину, почёсывает щёку мизинцем и как-то интимно с удивлением сообщает:

— Почему-то не действует… Серебро, осина, собаки… И кое-что от Менахема…

Услышав про осину Хюнтер завертелся волчком, отыскал свой осиновый кол, который так мешал карабкаться по склону оврага (и не надо было!), но вот пригодился, и срывающимся голосом завопил:

Сохрани, сопровождай и озаряй меня!

Обереги меня и близких моих от тёмных сил!

Не дай им взять над нами верх!

и закашлялся…

Да свершится не моя, но твоя воля.

Ты один знаешь, что лучше для нас.

спокойно закончил герцог.

Амэн…

разнеслось по поляне.

— Всему своё время, -говорит герцог Хюнтеру, поблескивая на него то ли радостью, то ли уважением из прищуренных глаз. Добавляет о чём-то: -Может быть, то…, — И резко орёт остальным: -Круг, я сказал!

— Да, хозяин, — отзываются твари, вновь окружая поляну.

Хюнтер дрожит, и непонятно, что холоднее: прижавшийся к спине мороз, или страх, скулящий в груди.

… или желание смерти…

Двое топчутся на снегу.

Ночная тварь и маленький человек.

То наскакивают друг на друга, то разбегаются, то медленно кружат, выжидая момента, а может быть вдохновения.

Двое топчутся на снегу.

Отмахнуться осиной. По ногам! Всё, назад! Подскользнулся. Но устоял. Шаг назад. Влево. Влево. По кругу. По кругу. И вперёд, колом-колом в холёную грудь!

Увернуться. Так близко. Молодец, разошёлся. Отскочить! Ну, щенок, ты получишь своё. Вот оно! Сквозь секунды. До горла. Недостать. Ах, щ-щ-щенок, разошёлся! Сейчас!

Вниз. Назад. Страшно? Мне? Всё потом! Колом. Колом. Охота. Охота!

Над деревьями. Ангелом смерти. ХОРОШО-О-О! И обрушиться роком. И по мясу выписывать красным «Восторг».

Как болит. И как жарко. И весело. Кровь! Я — мужчина.

Что лыбишься, дурень? Получай!

Колом!

Ах-х-х. Жжёт царапина грудь. Ненавижу осину! Ну, щенок, получай, получай. Жжёт царапина, жжёт. ХОРОШО-О-О!

Это жизнь? Это — жизнь. Настоящая жизнь. Без забот. Без печали. Просто жить, чтобы жить. Чтобы выжить. Не думать о хлебе насущном. О погоде. Законах. О боли. Не надо бояться. Чего там бояться? Без тоски. И без лишних желаний. Эта жизнь, как молитва — без прикрас и от сердца. Это лучшее то, что есть в жизни: это — жизнь.

Это смерть? Это — смерть. Настоящая смерть. Без крестов. Без гробов. Без молитв. Просто смерть. Не какая-то там — в неподвижности тела, в тёмной яме и в детских испугах. Просто смерть. Вот она. Хочешь — можешь потрогать. Хочешь, можешь прогнать. Хочешь, можешь принять. А можешь принять, даже если не хочешь. С любопытством. Как данность. Хочешь, можешь вернуть, если сам станешь смертью. Вот и всё. И чего тут бояться? Всё так просто. Так просто, как смерть.

Это радость? Конечно. В движении. В каждой секунде. Видеть сущность. Быть сущностью. Просто видеть и быть. Просто радость: в желании жизни и смерти. И не так важно, чьей… если радость.

Колом. Колом. Щ-щ-щенок. В грудь. Когтями в бедро. Брызгать кровью, как смехом. ХОРОШО-О-О! Ангел смерти. Подножка. Удар. Отскочить. Снова? Ладно. За ним, полной грудью, над лесом. Колом. В глаз. Пять полос на плече. ХОРОШО-О-О! Обжигает осина ладони.

ХОРОШО-О-О!

Двое в красном снегу.

Из кустов напролом продирается страх. Он уже на поляне. Останавливается, принюхивается и в страхе бросается прочь. Его заносит и он несколько раз кувыркается в мешанине из снега, визга и лая.

Твари в панике разбегаются.

Кроме герцога. Тот хохочет, глядя на Хюнтера, которому снова не по себе. Хочется бежать. Лишь бы не слышать… не видеть… не герцога, нет… Хюнтер в недоумении оглядывается на удирающую Гретту.

Герцог зачем-то роется в поясном кошеле, вытаскивает маленький пергаментный свиток и ухмыляясь машет им Хюнтеру.