Добавить в моё избранное
28 мин, 9 сек 5948
Только его вид говорил о другом. Игорь Иванович вдруг побледнел, сжался, задрожал и замахал руками. Потом, вытаращив глаза, коротко вскрикнул и выбежал из закусочной, опрокинув стул. Женщина за прилавком погрозила вслед кулаком, грозно прикрикнув:
‒ Вот, придёшь ты ещё сюда, пьянь проклятая!
Я поднял стул и, проходя к выходу, вслух сказал то, что думал об Игоре Ивановиче с его жутковатым спектаклем:
‒ Странный мужичок.
Женщина махнула рукой.
‒ А, не обращайте внимания. У этих алкашей, если они резко пить бросают, часто «кукушка слетает». Их надо в наркологию принудительно отправлять, а то бегают со своими чертями наперегонки. Людей пугают.
Я понимал, что в этих словах есть железная логика, способная объяснить всё, что я услышал от Игоря Ивановича. Однако, садясь в машину, я чувствовал, что не могу не отдать должное воображению селянина — вспоминая его слова, я невольно ощущал тревожный холодок за воротником.
Домик бабушки нашёлся уже на закате. Забор покосился, краска на стенах выцвела и облупилась, сорная трава доросла до самых окон. Однако, стёкла были целы, и замок нетронутым висел на двери — значит старое жилище не привлекло внимания грабителей. Замок открылся достаточно легко, невзирая на многолетнюю пытку дождями, ветрами и снегами. Добравшись до кровати, укрывшейся за печью, я сбросил пыльное покрывало, и увалился спать прямо в одежде. Долгожданный сон пришёл быстро — усталость от долгой дороги подействовала лучше любого снотворного.
Однако, отдохнуть мне не удалось. Видимо, странные истории Игоря Ивановича возымели своё действие, но всю ночь меня беспокоили тревожные сновидения, от которых я не раз просыпался, с трудом унимая неистовое сердцебиение. Один из снов оказался самым ярким и запоминающимся. Он же оказался и самым реалистичным. Я словно услышал за окнами голоса и шорохи, как раз в том месте возле забора, где я оставил свою машину. Отодвинув штору, сквозь пыльное стекло я отчётливо увидел, как возле машины копошатся какие-то люди. Они что-то вытаскивали через разбитые окна, довольно усмехаясь и совершенно не скрывая своих намерений. Внезапно я вспомнил, что в салоне лежит сумка с деньгами и документами. Один из негодяев, словно услышав мои мысли, поднял над головой мою сумку, глядя мне прямо в глаза. Понимая, что не успею добежать до мерзких воров, я всё же бросился к двери. Однако, застал лишь остов машины, без колёс, дверей, двигателя и обивки салона.
В этот момент я проснулся с чувством болезненного разочарования. Минуту я приходил в себя, а потом шумно выдохнул, довольный тем, что это был всего лишь сон. Однако, я, похоже, поспешил успокоиться — за окном, в самом деле, слышались странные шорохи. Я надеялся, что это всего лишь ветер, запутавшийся в ветвях и высокой траве, но тревожные звуки уверенно губили мои надежды, больше всего напоминая вкрадчивые шаги. Тёмная деревенская ночь пугала, и я долго не решался выглянуть в окно. Сновидения ещё витали в комнате душным туманом, превращая безобидные предметы в чудовищ, и возрождая в душе слепую детскую веру в то, что от ночных страшилищ можно уберечься, лишь крепко зажмурившись и накрывшись с головой одеялом.
Внезапно, снаружи наступила гнетущая тишина. Я, наконец, решился подойти к окну и отодвинуть край шторы. Звёзды и тоненький серп Луны давали достаточно света, чтобы рассмотреть крышу автомобиля над забором. Всё было спокойно — обычная сельская ночь, тихая и безмятежная. Я уже хотел отойти от окошка, когда к стеклу снаружи со стуком прилипла чёрная тень. В ужасе я отскочил вглубь комнаты, успев заметить, как из беспросветной черноты всплыла бледная маска, обезображенная мерзкой гримасой. Штора качнулась, отгородив от меня страшного гостя. Я остался стоять посреди комнаты с бешено колотящимся сердцем. Мысли мои были полны мольбами о том, чтобы чудище за стеклом оказалось лишь отголоском ночных кошмаров, не отпустивших до конца сознание. Я очень этого хотел, но не мог найти в себе силы, чтобы подойти и ещё раз взглянуть за штору.
Неожиданно, я услышал скрип со стороны входа. По комнате потянулись струйки ночной прохлады. Неужели я не закрыл засов на входе с вечера? Но ведь это просто порыв ветра распахнул дверь? Как бы то ни было, я не мог чувствовать себя в безопасности, зная, что дверь не заперта. Силясь подавить страх, я медленно двинулся к выходу. Шаг за шагом я преодолевал тёмный коридор, проклиная себя за то, что с вечера не приготовил ни фонаря, ни спичек. Узкая полоска лунного света подтвердила мои опасения — дверь была открыта. Прикрыв дощатую створку, я выдвинул засов. Чувство безопасности растеклось по жилам едва ощутимым теплом.
Я направился обратно в комнату, когда тьма вздулась чернильной опухолью, беззвучно выпростав мне навстречу сумрачный силуэт. Я успел лишь коротко вскрикнуть, когда в лунных бликах сверкнул металлический раструб, направленный мне в лицо.
‒ Вот, придёшь ты ещё сюда, пьянь проклятая!
Я поднял стул и, проходя к выходу, вслух сказал то, что думал об Игоре Ивановиче с его жутковатым спектаклем:
‒ Странный мужичок.
Женщина махнула рукой.
‒ А, не обращайте внимания. У этих алкашей, если они резко пить бросают, часто «кукушка слетает». Их надо в наркологию принудительно отправлять, а то бегают со своими чертями наперегонки. Людей пугают.
Я понимал, что в этих словах есть железная логика, способная объяснить всё, что я услышал от Игоря Ивановича. Однако, садясь в машину, я чувствовал, что не могу не отдать должное воображению селянина — вспоминая его слова, я невольно ощущал тревожный холодок за воротником.
Домик бабушки нашёлся уже на закате. Забор покосился, краска на стенах выцвела и облупилась, сорная трава доросла до самых окон. Однако, стёкла были целы, и замок нетронутым висел на двери — значит старое жилище не привлекло внимания грабителей. Замок открылся достаточно легко, невзирая на многолетнюю пытку дождями, ветрами и снегами. Добравшись до кровати, укрывшейся за печью, я сбросил пыльное покрывало, и увалился спать прямо в одежде. Долгожданный сон пришёл быстро — усталость от долгой дороги подействовала лучше любого снотворного.
Однако, отдохнуть мне не удалось. Видимо, странные истории Игоря Ивановича возымели своё действие, но всю ночь меня беспокоили тревожные сновидения, от которых я не раз просыпался, с трудом унимая неистовое сердцебиение. Один из снов оказался самым ярким и запоминающимся. Он же оказался и самым реалистичным. Я словно услышал за окнами голоса и шорохи, как раз в том месте возле забора, где я оставил свою машину. Отодвинув штору, сквозь пыльное стекло я отчётливо увидел, как возле машины копошатся какие-то люди. Они что-то вытаскивали через разбитые окна, довольно усмехаясь и совершенно не скрывая своих намерений. Внезапно я вспомнил, что в салоне лежит сумка с деньгами и документами. Один из негодяев, словно услышав мои мысли, поднял над головой мою сумку, глядя мне прямо в глаза. Понимая, что не успею добежать до мерзких воров, я всё же бросился к двери. Однако, застал лишь остов машины, без колёс, дверей, двигателя и обивки салона.
В этот момент я проснулся с чувством болезненного разочарования. Минуту я приходил в себя, а потом шумно выдохнул, довольный тем, что это был всего лишь сон. Однако, я, похоже, поспешил успокоиться — за окном, в самом деле, слышались странные шорохи. Я надеялся, что это всего лишь ветер, запутавшийся в ветвях и высокой траве, но тревожные звуки уверенно губили мои надежды, больше всего напоминая вкрадчивые шаги. Тёмная деревенская ночь пугала, и я долго не решался выглянуть в окно. Сновидения ещё витали в комнате душным туманом, превращая безобидные предметы в чудовищ, и возрождая в душе слепую детскую веру в то, что от ночных страшилищ можно уберечься, лишь крепко зажмурившись и накрывшись с головой одеялом.
Внезапно, снаружи наступила гнетущая тишина. Я, наконец, решился подойти к окну и отодвинуть край шторы. Звёзды и тоненький серп Луны давали достаточно света, чтобы рассмотреть крышу автомобиля над забором. Всё было спокойно — обычная сельская ночь, тихая и безмятежная. Я уже хотел отойти от окошка, когда к стеклу снаружи со стуком прилипла чёрная тень. В ужасе я отскочил вглубь комнаты, успев заметить, как из беспросветной черноты всплыла бледная маска, обезображенная мерзкой гримасой. Штора качнулась, отгородив от меня страшного гостя. Я остался стоять посреди комнаты с бешено колотящимся сердцем. Мысли мои были полны мольбами о том, чтобы чудище за стеклом оказалось лишь отголоском ночных кошмаров, не отпустивших до конца сознание. Я очень этого хотел, но не мог найти в себе силы, чтобы подойти и ещё раз взглянуть за штору.
Неожиданно, я услышал скрип со стороны входа. По комнате потянулись струйки ночной прохлады. Неужели я не закрыл засов на входе с вечера? Но ведь это просто порыв ветра распахнул дверь? Как бы то ни было, я не мог чувствовать себя в безопасности, зная, что дверь не заперта. Силясь подавить страх, я медленно двинулся к выходу. Шаг за шагом я преодолевал тёмный коридор, проклиная себя за то, что с вечера не приготовил ни фонаря, ни спичек. Узкая полоска лунного света подтвердила мои опасения — дверь была открыта. Прикрыв дощатую створку, я выдвинул засов. Чувство безопасности растеклось по жилам едва ощутимым теплом.
Я направился обратно в комнату, когда тьма вздулась чернильной опухолью, беззвучно выпростав мне навстречу сумрачный силуэт. Я успел лишь коротко вскрикнуть, когда в лунных бликах сверкнул металлический раструб, направленный мне в лицо.
Страница
3 из 9
3 из 9
