Полтергейст

Видимо я оторвал хозяйку от ужина: на столе была весьма початая литровая бутыль водки, кетчуп и сковорода с вермишелью.

Повсюду энергично, по-свойски, подчиняясь лишь им ведомому графику, сновали тараканы.

Сама Нюра, пятясь передо мной, отползала спиной на кухню. Видя, что ее не будут добивать, она решительно попыталась встать, но выпитое давало о себе знать. Лишь опершись на стол, она смогла взгромоздить свое тело на табуретку. Ее лицо отображало медленную, но очень сильную умственную работу. Мозг этой женщины не испытывал таких нагрузок, наверняка, с выпускных экзаменов в ПТУ. Кто я такой? Цель визита? Что позволяет мне вести себя так бесцеремонно с королевой местных алкоголиков? Эти вопросы были написаны на ее напряженном челе.

Нюра никогда не стесняла себя в выражениях и легко могла дать в морду. Она, вообще, многое себе могла позволить: все местные алкоголики и тунеядцы уважали ее и боялись. За бутылку «самогона» любой из них готов был на все. Нюра не боялась полиции: у участкового просто не доходили руки до ее бизнеса по причине хронического наличия более неотложных дел. Нюра не боялась соседей: соседи боялись ее. Никто из этих брезгливых интеллигентишек не рисковал связываться с ней. Здесь, на богом забытой окраине города, Нюра чувствовала себя английской королевой.

И вот, теперь, я врываюсь в ее резиденцию, дав перед этим по пузу! Нюра была в растерянности. Но она пришла к одному выводу: если я сделал это — значит, могу себе такое позволить.

— Она боится тебя, — щебетали черти, — не дай ей опомниться, возьми «тепленькой»!

— Ты убила Агрипину Злыгостеву! — безапелляционно заявил я, ткнув в хозяйку пальцем.

— Нет, нет!

— Топором! — я заскрежетал зубами.

Глаза Нюры медленно вылезали из орбит.

— Врешь! Я никого не убивала!

— Ишь, упрямится, гнида! — тараторил справа Восьмой.

— Надо ее пытать! — убежденно заявлял слева Девятый.

Я возбужденно замахал руками:

— Сознавайся по-хорошему, а то…

А, что я собственно решусь предпринять? Мое секундное смятение имело пагубный эффект: Нюра воспрянула духом.

— Ты кто, ва-аще, такой? — ее голос наполнялся уверенными нотками.

Чтобы окончательно не потерять стратегическую инициативу, я схватил кетчуп и выдавил весь тюбик на хозяйку. Такого маневра она не ожидала!

— Ты вся в крови своей невинной жертвы! — закричал я ей в ухо.

За моей спиной послышался звук открываемого замка.

— Обернись! Сзади! — завизжали черти.

Нюра, судорожно оттиравшая глаза от острого кетчупа, временно была нейтрализована. Я смело развернулся, чтобы встретить вошедшего в квартиру мужчину.

Он явно был уроженцем одной из южных республик бывшего СССР. Обильная щетина, густые черные усы и сросшиеся брови ярко выделялись на смуглом лице. Возраст пришельца было сложно определить. Несмотря на маленький рост, он вызывающе сверлил меня злыми глазами из-под широкой кепки. Мужчинка достал из кармана спортивной куртки бутылку «Белизны» и бережно поставил на пол.

— Гоша?! — с-надеждой обратилась к вошедшему Нюра.

Наверняка, это был ее сожитель, либо деловой компаньон. Скорее и то и другое.

— Кито этот мюжик? — пришедший ткнул меня грязным пальцем с золотой печаткой.

— Он меня обижа-а-ет, — из воспаленных Нюриных глаз полились ручьи слез.

— Я тибя убю! — Гоша уверенно потянулся руками к моему горлу.

Ну и кровожадные же личности подобрались в этой квартирке! Сцепившись, мы с Гошей принялись кружить по коридору. Но у меня имелся тайный козырь!

— Черти! Валите его! — закричал я своим спутникам.

— Мы не можем причинить ему вред, — пропищал Восьмой, — здесь мы лишь в виде бестелесных фантомов.

Девятый печально добавил:

— Наше присутствие виртуально.

— Ну, вы и черти! — задыхаясь от натуги, прошипел я.

Нюра, наконец, оттерев кетчуп, решила принять непосредственное участие в событиях. Краем глаза я заметил, что она крадется к нам из кухни.

— Берегись! У нее нож! — визги чертей предупредили об опасности.

План хозяйки был прост: подкрасться сзади и всадить мне в спину нож. Однако, я смог рвануть Гошу на себя и крутануть нас обоих. Словно вальсирующая пара мы поменялись местами. Теперь я видел Нюру, а Гошина спина служила мне щитом.

Пьяная бутлегерша не успела оценить изменившуюся диспозицию и остановить руку, занесенную для удара.

— Вах! — глаза Гоши округлились, когда нож вошел ему в правую ягодицу.

Хватка моего соперника ослабла, и мы разомкнули объятия. Гоша осел по стене, держась за задницу.

— Ойушки, — тупо произнесла Нюра.

— Вай, вай, вай! Что наделала, овца глупыя, — скулил Гоша, скрежеща зубами.

Нюра посмотрела на него, затем на меня.