Дом Господа

Многие мужчины найдут удовлетворение в актах массовой публичной кастрации»…

Это была часть проповеди, прочитанной Клавдией этой ночью; она выдернула из крепко прижимаемой папки исписанный лист бумаги, разорвала его в клочья и выбросила в приоткрытое окно автобуса.

— Чт-то… что случилось? — растерянно спросил Исаак, очнувшись от своего забытья.

— Они снова прислали одну из своих дворняг в наше убежище, — начала Клавдия. — Но я вычислила её прежде, чем она успела причинить кому-нибудь вред, и заставила рассказать мне всё, что ей было известно о «Доме Господа». Она отдала мне эти бумаги. Здесь есть ответы на все наши вопросы, но…

— Что? Клавдия? — встревоженно переспросил Исаак, проведя ладонями по её волосам, и его прикосновение немного успокоило девушку, придав ей сил.

— Но сегодня мы потеряли ещё троих ни в чём не повинных людей, наших друзей. Они все были юношами, им было от двадцати до двадцати пяти лет. Они все носили длинные светлые волосы и одежду из чёрного латекса…

— Значит, они хотели отыскать меня!…

— Да. И та, кого я выследила, не имела права вернуться в их церковь без твоей крови на руках…

— Так вот почему она так странно вела себя там, на набережной? Вот почему она решилась свести счёты с жизнью?

Клавдия внимательно посмотрела в его глаза.

— Ты всё видел… да, это так. Она испугалась. Ведь они бы прокляли её и придумали бы для неё самую страшную, самую мучительную и унизительную смерть. И спрятаться от них казалось ей нереальным. Так что у неё просто не оставалось выбора. Она сделала то, что причинило бы ей меньшую боль.

— Но она это заслужила! — внезапно твёрдо произнёс Исаак. — Ты говорила, что все слова и мысли возвращаются обратно после того, как примут свои формы, хочешь ты того или нет. Она, наверное, слишком одержимо желала мне смерти…

Клавдия задумчиво кивнула и передала своему спутнику несколько листов, на которых было изображено множество сакральных символов: знаки Марса и Венеры, треугольники, опирающиеся один на основание, другой — на точку вершины, и несколько древнееврейских букв.

— Это похоже на сакральный шифр, — предположил Исаак, изучая начертанные символы и пытаясь связать их друг с другом.

— Верно. Но его не так сложно разгадать, — отозвалась Клавдия и принялась водить по бумаге пальцем, от одного рисунка к другому. — Знаки Марса и Венеры означают мужской и женский полы. Марс и Венера — это точно такая же пара, как Адам и Ева, как Сатана и Лилит, как Антихрист и Майтрейя, как Иисус и дева Мария. Это просто мужчина и женщина. Два треугольника — это символы мужских и женских гениталий, органов, по которым можно определить пол человек. Древнееврейские буквы, нарисованные здесь, — это Гимел и Вав. Они принадлежат Папе и Папессе, старшим Арканам Таро, которые тоже олицетворяют мужское и женское начало.

— Значит, — неуверенно проговорил Исаак, — они предсказывали появление мужчины и женщины…

— Не просто предсказывали, — уточнила Клавдия, — а ещё и смертельно боялись. Видишь, здесь нарисована буква Тэт? Это тот же самый символ, что изображён и на вратах Преисподней, символ, который должен будет принять каждый, когда наступит Армагеддон. Их собственный конец света.

— И буква Пэ, — сказал Исаак, заметив нарисованный рядом знакомый символ. — Ты ведь рассказывала… эта буква принадлежит карте Вавилонская Башня!… или карте «La Maison de Dieu»…

— Да. Карте, изображающей старинный символ разрушения и возрождения новой, более чистой жизни. Вот что так их испугало, Исаак: они боятся, что «Дом Господа» будет уничтожен с появлением мужчины и женщины… но это должны быть не просто мужчина и женщина…

Клавдия передала ему ещё один лист бумаги и указала на два символа, обведённых в круг: это были заглавные латинские буквы Z и H.

— Что это может означать? — непонимающе пожал плечами Исаак.

— Z и H, — отвечала Клавдия, — означают имена двух верховных богов в древнегреческой мифологии — Зевса и Геры.

— Зевса и Геры… значит, они боятся появления супружеской пары, мужа и жены?

— Вряд ли. Посмотри на этот круг — он не может быть символом брачного союза. Брачный союз символизируют прямые линии, как в генеалогическом древе. Этот круг, как мне кажется, олицетворяет здесь материнскую утробу. Они боятся появления единоутробных брата и сестры.

Исаак взглянул на неё с нескрываемым ужасом.

— Но Клавдия… у нас ведь нет никаких доказательств!…

— Да, ты прав. Только масса совпадений. Но это лучше, чем ничего.

Почему-то этот ответ мгновенно успокоил его; он не стал расспрашивать Клавдию, словно она уже успела сказать ему что-то неопровержимое, как аксиома.

— Ты знаешь, что именно мы обязаны сделать, чтобы уничтожить «Дом Господа»? Неужели просто придти вместе в их церковь?