Слепой

Надо что-то делать. Месть! Ему хотелось мстить! Но он где-то прочитал, что каждый должен познать эту жизнь, должен научиться любить и прощать.

Он любил. Люда была его любовью. Кирилл Александрович действительно был с ней счастлив. Но его разум и душа, изменили ему двое кратно, сначала на свадьбе, а потом после презентации. За все надо платить, и он расплатиться. Но сначала надо простить своих врагов, и свою родную кровь.

Придется обратиться к старому и надежному человеку.

Он не сразу нашел свое кресло. Ему хотелось отдохнуть, но после звонка. Вот, сейчас, он с Людой согласен, ему нужна трость. Но не, потому что его доставал недуг, а затем чтобы не упасть от предательства и лживости.

Как не странно трость оказалась там, где и должна быть. Теперь он оденет очки. И они лежали на столики. Пусть он не видит, но пусть и другие не видят его стеклянные и прозрачные глаза. Там нет жизни, потому что из них ушло умение видеть. Частичка души было украденного у него. А причем здесь глаза? Не только украли виденье, но и свободу жизни.

«Пусть грехи, как меч дамоклов, весят надо мной,

Признаюсь я тоже, не безгрешен.

Но они не имели право судить меня,

А я не стану их судить.

Зачем отбирать жизнь?

Она дана не для того, чтобы человек ее забрал.

А чтобы жил, и развивался,

И думал над ошибками своими,

И прощение просил у тех людей, с кем был не справедлив.

Когда поймешь все это, твоя душа очистится от тела и улетит, куда летают чайки.

Жизнь, оставляя, покой смирения,

Когда твой час настанет.

Но когда бы, не настал.

Твой отпрыск должен уважать родителей.

И если в ложе он законное залез.

Тогда пускай, пеняет на себя.

Бог простит, отец научит,

И тогда, у отпрыска отбившегося, из стада.

Вместо рогов нечистого, появиться крылья небесные.

И тогда он очиститься,

Будет лететь он в гармонии,

куда летают чайки небесные».

Немного нескладно, но Кирилл Александрович не Пушкин, что писать стихи. Ему нужна поддержка и он добьется. Он поднялся, опираясь на трость. Надев очки, не видя ничего, ведь темнота не только враг, но и друг, как это не странно.

Кирилл Александрович, как будто приобрел глаза, он спокойно прошел в коридор. Там на полочке стоял телефон. Но он не смог сориентироваться, где именно находиться телефон. Кирилл Александрович ругнулся на себя, что такая мелочь была упущена от его ушей.

Телефонный звонок.

Кирилл Александрович вздрогнул. Его, словно услышал, сам Господь и помогает в его нелегком деле. Он определил, откуда исходит звук, и приближался к нему, стремительно, будто он его видел. Упорно кто-то звонил. Он ждал этого звонка. Это звонят ему, в этом он был уверен.

Положил руку на трубку. Снял ее и приблизил к уху.

Алло?

Это ты, Кирилл?

Я.

Это я. Матвей.

«Я знал, что Бог со мной».

Матвей, приезжай ко мне скорей, потом все объясню, — нетерпеливо просил он.

Матвей всегда был верным товарищем. С первого класса Кирилл Александрович дружил с ним, и эта дружба прошла годы, трудности и страхи. Каждый выручал другого. Вы наверни-ка, знаете таких друзей. В нужную минуту он всегда прейдет и спасет, даже если перед этим прошло немало лет.

Они встречались два месяца назад, когда его постигло такое несчастье. Они долго разговаривали. Темы для разговоров всегда уходили в прошлое, словно встретились два старика, вспоминая боевые годы, и не хотели смотреть в будущие, ибо там смерть. Суть разговора летало вокруг недуга Кирилла Александровича. Но в конце разговора, когда прошлое исчерпало свое, а будущее, казалось горькой бадьей. Матвей сказал ему, так между прочим, словом еще увидимся:

Зря ты, выбрал такую жену. Молода больно для тебя. Да, сынок твой злыдень, каких поискать.

Кирилл Александрович не поверил. А слова оказались пророческими. В недобрый час случилось несчастье. Но кто виноват? Никто. А если не устраивает ответ, то винить надо самого себя. Значит, не правильно жил и думал. Вот и все.

Матвей выслушал Кирилла Александровича, и проникся его несчастьем и горем. Жена — злючка и шлюха, сын — сволочь и изверг, и предложение Кирилла Александровича вызвала дьявольскую усмешку, и глазенки выкатились, они блестели в азарте. Старый добрый Матвей превратился в Сатану, у которого сегодня на обеде будет большой кусок человеческого мяса.

Прекрасная мысль. Она мне нравится! — торжественно заговорил он. — Теперь мы проучим их. Не правда ли?!

Все так, — с тоской проговорил Кирилл Александрович.

Ему не нравилось своя идея, но так должно быть. Плата будет приведена в действие.

Преступим?

Да. Когда все будет кончено, принеси ее сюда и посади на диван.