Князь

Этот поезд, (а вернее электричка) характером смахивает на мою бабушку. С одной стороны любящая и заботливая (пол чистый и пахнет хлоркой, пассажиров кроме нас нет. А её бы воля, так и Ксюши бы здесь не было, так как последняя во-первых не имеет высшего образования, во-вторых, не имеет дома, в-третьих, имеет дороги, очевидно, что не вследствие лечения от астмы: дороги я не одобряю и сам). С другой — характер транспортного средства такой же безапелляционный и вечно требующий чистоплюйского исполнения всевозможных раздражающих поручений: открыть окно вагона, сходить куда-нибудь за чем-нибудь и так далее… Так вот: здесь мне как-то не по себе, хотя ничего не угрожает.

Дети мои, ежели соизволите когда-нибудь читать сие, внемлите: «Если пятнадцать минут ничего плохого в вашей жизни не происходит, а сердце ваше, робко приоткрывшись, нехотя начинает впускать внутрь горячую струйку покоя, значит враги Родины вас подло дезинформировали.»

Будто последнее напоминание о вчерашней феерии, вижу в небе — это днём-то — синюю звезду, слышу визг своей спутницы. И… всё. Мрак.

Глава 4. Инфлюэнца, как психотропный препарат

Так-так-так… Приехали. Ох, и чуяло же моё сердце. Короче и яснее выражаясь: не зря камуфляж одел, а уж берцы-то вообще заставляют задуматься о тех, кому в данный момент хуже меня. Ибо стою, граждане-товарищи, откровенно говоря, по колено в отстое, мягко выражаясь, и восхищаюсь тёмно-буро-зелёным оттенком медленно поедающего меня беззубого ротового отверстия, очевидно — болота. Выбираюсь относительно легко — благо рельсы рядом. А вот электричке не повезло совсем: её заваленный набок корпус резко выделяется на поверхности трясины металлическим швом. Самый раздражающий момент — это то, что больше всего на свете хочется залечь в чистенький бункер и доспать часа четыре хотя бы. В такие моменты ловишь каждое мгновение покоя. Сажусь, закуриваю, закрываю глаза. Мне, откровенно говоря, глубоко плевать на то что, как и почему произошло. Мало ли! Шёл кто-то, толкнул электричку — вот и упала.

Яркая ассоциация со сложившейся ситуацией только одна и от этого ничуть не менее прискорбная: лежишь утром после обильных возлияний — и не уснуть и не встать, ибо шатает, как угоревшего. Не уснуть, естественно, из-за того, что кто-то из домашних уже встал и в индустриальных масштабах начал производить массу въедающихся в мозг звуков и деструктивных вибраций.

— А где остальные-то? — спрашиваю и вижу: Ксюша уже обогнула, представьте себе, электричку и полосатой вспышкой подкралась слева:

— Нет остальных… и не было. А может умерли все. — спокойно так говорит и решительным шагом направляется вглубь утреннего тумана. Ещё секунда и отнюдь не зоркое моё око фиксирует силуэт скрывающегося в дымке шнауцера. Полосатого, между прочим. Меня разбирает чувство просто вурдалачьей злобы. По плечу сзади кто-то деликатно хлопает.

Разворачиваюсь:

— Какого дьявола, м-мать вашу!

Во-о-оздух!

… синяя вспышка…

Глава 5. Ecstasy flash

Воздух, кстати, уже распрощался со своей дымчатой шерстью и бодряще впивается в небритую физиономию стеклянными осколками полуденных… сумерек!?

Вот так новости!

С живым интересом взор свой впериваю в небеси, откуда мне ехидно и слегонца истерично помахивает гипотетической лапищей сочно-фиолетовая грозовая облачина.

Итак, господа и остатки товарищей, спонтанно сложившаяся диспозиция требует немедленной и тщательной рекогносцировки. В направлении норд-ост — так легче обойти электрон, да и болото там вроде бы как менее зыбкое.

Кричу себе премерзким таким голосом:

— Ahtung, zoldaten! Ein, zvein, drei!

Марширую, значит, себе — никого не трогаю; настроение, кстати, отдохнувшее и дебильно-расхлябанное.

Ням-ням-ням-ням-ням… Чмок…

Меня засосала опасная дрезина. Дрезина?! А это-то здесь причём?

Глава 6. Через трип к звёздам.

Говорят, что, если вас съели, выхода минимум два. Беда в том, что сия экзекуция мою светлость как раз миновала.

С трёх сторон на меня блюют коричневой грязью неумолимые стены ущелья, вверху синеет (фиолетовеет))) широкий, но явно недостижимый штрих неба; впереди, с позволенья сказать, дорога. Сытым слизняком лениво ползёт в гору. Выход следовательно один, а не два, если не рассматривать в качестве второго перспективу нажраться грязи и пафосно лопнуть, не сходя с места.

Но вот как раз это самое рассмотрение-то я и решаю отложить на потом.

О, боги! Чего я такого вам сделал? Кому из вас я забыл принести жертву? Что я такого на себя надел или с себя снял, что такое заслужил? С кем не той пере…

Так… Всё! Хватит ныть — пора шагать!

Хлюпаю я, значит, по этой клоаке, и настроение у меня примерно такое, как когда привык к тому, что умеешь обихаживать и чинить любую технику, а у тебя возьми и начни всё ломаться и детонировать.