Я вижу смерть

Из ванной долго доносились крики мамы и пьяная ругань отца. Потом крики стихли, удары продолжались еще некоторое время, но и они прекратились.

Тишина длилась. Минуту, две, три. Из ванной никто не выходил. Джон, набравшись смелости, решил заглянуть туда. Может, мама без сознания, а отец заснул, успокоившись?

Дверь открылась легко. Отец стоял спиной и мыл руки, намыливая их снова и снова. Потом поднял голову и, увидев в зеркале сына, сказал:

— Джонни, подойди.

Мальчик медленно, едва заметно дрожа, подошел. Шторка в ванную была задернута, но было видно, что там лежит человек. Наверное, мама без сознания…

— Скажи мне, что ты видишь в этом зеркале? Присмотрись.

Джонни послушно посмотрел в зеркало. Оттуда на него смотрел запуганный мальчишка. Слишком худой для своих лет, на лице шрамы, из-под ворота футболки виднеются синяки.

Не дожидаясь его ответа, отец вышел из ванной и, уходя, задел шторку, так что Джон в отражении увидел, что с мамой. Джон хорошо запомнил, что не кричал, просто был удивлен тем, что увидел.

Из зала раздался выстрел.

«Вчера было совершенно зверское убийство и самоубийство в одном из барачных кварталов. Мэйсон П. сначала забил свою жену Дебру П. почти до смерти, потом взял раскладной нож и нанес ей сорок девять ножевых ранений. В основном, в область живота, груди и лица. Затем мужчина вышел и застрелился из ружья для охоты на кабанов. Вскрытие показало, что Дебра П. была беременна. В живых остался мальчик, их общий сын Джонатан П. У ребенка в результате сильного стресса наступила частичная амнезия, сейчас он находится на лечении в психиатрической клинике»…

Подобного рода статьи еще некоторое время пестрили на полосах газет. Но потом люди забыли об этом. Город был большой. Преступлений хватало.

Его воспоминания прервал стук в дверь. Этот мерзкий звук ворвался в его сознание, руша тонкую связь с прошлым. Он плохо помнил свое пребывание в психиатрической клинике, но в ушах до сих пор, как наяву, звучал голос его лечащего врача.

«Это было, но прошло. Случившегося не изменить, и ты должен научиться жить с этим, не придавая своему прошлому особого значения. Не акцентируйся на этих событиях. У тебя впереди вся жизнь»…

Джон никогда не заострял внимание на своем прошлом, ни у себя в сознании, ни в общении с посторонними. Нет, он не избегал намеренно разговоров о детских и юношеских годах, просто все говорил в общих чертах, не уточняя подробности жизни своих родителей и уж тем более — подробности их смерти.

Мистер Пронарски еще раз, уже слегка рассеянно, взглянул в зеркало. Он не любил зеркала, они показывали прошлое…

Стук повторился, на этот раз чуть настойчивей. Джон раздраженно встал с пола, подумав о том, кого могли принести черти. Он ведь так устал. Устал и запутался от всех событий прошедших дней.

Дойдя до двери, мужчина открыл ее, но никого за ней не увидел. Стук повторился еще раз, и Джон мог поклясться, что почуял насмешку, вложенную в этот звук. Мистер Пронарски обернулся.

Стучали из подвала…

Но полицейские обыскали его и опечатали, попросив не входить.

Может, снова галлюцинации? Ведь он так и не выпил те таблетки. Просто не нашел их, а потом было уже не до этого.

— Джо-он…

Приятный женский голос звал его оттуда. Из-за слегка обшарпанной двери. Думал же, что надо во время этого отпуска покрасить и починить. Петли смазать, они давно уже скрипели, а времени все не находилось. Отпуск — хороший шанс заняться косметическим ремонтом…

Шанс на жизнь…

— Джо-о-он, иди сюда.

Женский голос, словно смутно знакомый, но это точно не Шейла.

Нож в его руках методично, раз за разом…

Джон вздрогнул, вдруг ясно увидев себя с тем самым окровавленным ножом в руках. И кровь была свежей. Бред! Это же просто бред. Всего лишь игры его не совсем здорового сознания. Хотя почему не совсем? Ведь когда его выписывали из клиники, доктор сказал, что Джон абсолютно здоров, что смерть родителей, впрочем, как и само воспитание, очень мало повлияла на его характер.

Стук повторился еще раз.

Так! Стоп! В подвале был черный ход, Джон от нервов совсем забыл про него. Туда мог прокрасться бомж или вор. Сейчас нет никакой разницы, нужно немедленно узнать, кто там. Ну а если это убийца или похититель его семьи, то Джон разберется и без полиции. Эти чертовы бюрократы, им лишь бы бумажки писать, а не дела делать.

Просто так, одному и без оружия, в подвал соваться опасно. Наверху, в комнате жены, есть пистолет, вспомнил Джон. Он быстро взбежал по лестнице, распахнул дверь… и снова оцепенел.

Это была не ее комната. Обстановка совершенно другая, и солнце так ярко светило в незашторенное окно, что Джон невольно зажмурился на секунду, а когда вновь открыл глаза, то увидел себя же…

Перед ним стоял молодой Джон, времен студенчества, тощеватый, с угловато-острыми плечами.