Чернокнижник

А волки лишь довершили кровавое дело над уже безжизненным телом. Можно представить, какое потрясение пришлось пережить леснику, нашедшему труп. С того самого времени трезвым его никто не видел.

Завсегдатаи местных кабаков прозвали убийцу лесным потрошителем. Необычный случай этот чрезвычайно взбудоражил доселе спокойный и мирный город. Многочисленные отряды еженощно патрулировали ближайшие леса. Губернатор лично следил за ходом следствия. Однако, не смотря на принимаемые меры, поиски не приносили результата. Казалось, убийца неуловим. Напряжение росло, а вместе с ним росло недовольство городской властью, неспособной найти убийцу. Народ начал волноваться. Требовалось немедленно найти виновного. Не удивительно, что вскоре лесной потрошитель был пойман, впрочем, при весьма сомнительных обстоятельствах

Как-то вечером Влад, местный плотник, копался в своем саду, и на заднем дворе неожиданно нашел закопанный сверток с окровавленным ножом. Он немедленно отнес страшную находку губернатору. Находка же эта оказалась роковой для плотницкого сына, которого немедленно арестовали. Поскольку окровавленный нож оказался единственной уликой против несчастного, для окончательного обвинительного приговора этого было явно недостаточно. Но служители закона не зря едят свой хлеб, они настоящие профессионалы своего дела. Подозреваемый, разумеется, поначалу все отрицал. Тогда, в целях выяснения истины, его стали пытать. Лишь после этого подозреваемый «добровольно» сознался во всех злодеяниях. Так что дальнейшие судебные разбирательства были простой формальностью.

Естественно, что многие горожане продолжают сильно сомневаться в том, что плотницкий сын — настоящий преступник. Уж слишком зыбкие доводы у обвинителей, слишком слабы доказательства его вины, однако их оказалось вполне достаточно для вынесения смертного приговора.

Но вот часы на ратуше пробили полдень. Двери ратуши отворились, толпа затихла и расступилась перед появившейся процессией. К эшафоту величественной поступью прошествовал палач в красной маске, скрывавшей от окружающих его лицо. Вид его, олицетворяющий неумолимость правосудия, всем внушал уважение и страх. За ним, в сопровождении конвоя, с трудом передвигая ноги, следовал смертельно бледный арестант со связанными за спиной руками. Потухший взор его уже был направлен в вечность. Замыкал шествие священник с библией за пазухой.

Аврелиус украдкой бросил взгляд на девушку, ранее привлекшую его внимание. Затаив дыхание, она заворожено смотрела на осужденного. В ее глазах можно было прочитать настоящий животный ужас и, — одновременно с этим, — детский восторг.

Зазвучал горн. Поднявшись на помост, глашатай зачитал приговор. Священник сотворил молитву и протянул осужденному для поцелуя крест. Закончилась формальная процедура примирения человекоубийцы с людьми и богом. Настало время для настоящего развлечения.

Палач поставил осужденного на колени и опустил его голову на плаху. Медленно, с неумолимой торжественностью взмыл в небо топор. Тревожно застучала барабанная дробь, с последним ударом которой топор опустился. Обезглавленное тело упало на помост и забилось в предсмертных судорогах. Из-под топора брызнула алая кровь, заливая черную сутану священника.

Все, правосудие свершилось, аминь! От этой мысли Аврелиусу стало невообразимо легко и свободно, что он не мог скрыть улыбку. В это время палач поднял за волосы отсеченную голову и, в назидание, воздел ее над площадью. В ответ толпа дико взревела, беснуясь в безумном зверином восторге. Палач швырнул голову в корзину с опилками и неторопливо, с достоинством, покинул помост.

Церемония была завершена, и люди стали не спеша расходиться. Аврелиус вновь посмотрел на девушку. Лицо ее было бледным и безжизненным. Казалось, она не в силах оторвать застывший взор свой от залитого кровью помоста. Она явно была близка к обмороку. Наконец, не замечая того, что твориться вокруг нее, на непослушных ногах девушка медленно поплелась прочь.

Аврелиус пристально следил за удаляющимся девичьим силуэтом. Он уже знал, кто станет следующей жертвой лесного потрошителя.

Он проследил за девушкой до самого ее дома. Оказалось, что она живет на одной улице с цветочницей Луизой, одной из прихожанок его тайного общества и, — по совместительству, — его любовницей. Именно к ней он незамедлительно направился.

Когда Аврелиус открыл двери цветочной лавки, Луиза заканчивала составлять букет для толстой дамы с отвратительным злым лицом. Это была жена одного из самых знатных и богатых горожан, поэтому Луиза всячески старалась угодить посетительнице, но та оказалась на редкость привередливой.

— Милочка, уберите из букета эти вульгарные гвоздики, а положите вместо них розы. Нет, милочка, не красные розы, а белые.

Наконец, удовлетворив запросам придирчивой посетительницы, Луиза с милой улыбкой выпроводила ее за дверь.