Тень

— Сейчас принесу, — послышался голос Ромео. Через минуту он надел на голову философу его шляпу.

— Что произошло? — спросил Григорий, когда бугаи отпустили его.

— Ты спал, — начал Ромео, — эти двое спросили, не найдётся ли свободного местечка. Ты вдруг ни с того ни с сего забрался под стол. Ребята, конечно же, растерялись, позвали меня. Я вытащил тебя из-под стола. Ты сопротивлялся! Я посоветовал тебе идти домой. Ты…

— Стоп! — остановил его Григорий. — Не получится из тебя писателя. Слишком много ненужных подробностей.

Ромео усмехнулся:

— А я и не стремлюсь быть им. Мне хватает тебя. Я вижу, как вы, бумагомараки потихоньку с ума сходите.

— Ты не обижаешься на меня?

— Нет, конечно. Есть ещё вопросы?

— Да. — Григорий поправил шляпу. — Почему ты назвал свою таверну «Самогонщики».

— Таверну? Это интересно. С каких это пор мы — таверна? — Ромео подмигнул бугаям. Те расхохотались.

— Чёрт с ней! Как бы она ни называлась. — Григорий снял шляпу и поклонился. — Честь имею. — Он пошёл прочь.

— До завтра, самогонщик! — услышал он вслед голос Ромео.

— Больше так не напивайся, — крикнул один из бугаёв.

Григорий поймал себя на мысли, что любит этого сорванца Ромео. «Хороший парень! Будь он немного умнее, он мог бы стать моим лучшим другом». Ему показалось, что на автобусной остановке он увидел Елену. Как он рванул! Ни один рокер за ним бы не угнался! Наверное, автобусов пять перегнал! Запыхавшись, он вбежал в свой двор, на ходу роясь в кармане брюк в поисках ключей. Он нашёл ключи, остановился и замер, глядя на окна своей квартиры. В комнате жены горело несколько свечей. Григорий со страху выронил ключи и бросился прочь, к автобусной остановке. Но вот он остановился и вернулся. «Нет уж, лучше я сам явлюсь к ней. С повинной. Может, смягчит наказание?». Он тяжело вздыхал, поднимаясь по лестнице на злополучный пятый этаж. Вот он уже у двери страшной квартиры. Открыл. Вошёл. Его рука потянулась к выключателю и замерла. Из комнаты Елены через приоткрытую дверь сочился призрачный жёлтый свет. Григорий, борясь со страхом, на цыпочках подкрался к комнате Елена и резко распахнул дверь.

— Я вооружён! — вырвалось у него.

Однако пугать было некого. В комнате никого не оказалось. Но… шкаф был открыт. На полу валялись цепи, верёвки. Торшер лежал на кровати. А прямоугольный стол был накрыт чёрной скатертью.