Молчаливая разлучница

— Дверь можешь не запирать! В эту хату ворьё не сунется! — добавил он.

— А Валентину будить? — нехотя спросил я, уже выйдя из дома. — Она, по идее, с нами должна ехать.

— Ты давай не дури, — резко ответил плотник. — Мы с ней никуда не поедем.

У меня не было никакого желания настаивать. Я поспешил к грузовику и вскоре мы двинулись.

КамАЗ бодро помчался к окраине. Впереди виднелся лес и крыши амбаров местного колхоза, судя по зарослям, давно заброшенного.

— Ходил ночью к вдове? — без эмоций спросил плотник, когда мы выехали за пределы деревеньки.

— Ну ходил, — ответил я.

— Дурак! — резко воскликнул Сергей Николаевич и в сердцах ударил по баранке. — Я тебе что, вчера не ясно сказал?!

— Вообще-то ни хрена не ясно, — тоже распалился я. — Честно говоря, мне подумалось, что вы, извините, бухой.

— Городские, не верующие. Думается, выведывать, что с тобой ночью случилось, смысла нет. Да ты и сам вряд ли внятно объяснишь.

— Не хочу об этом рассказывать, — коротко отрезал я.

— И то верно, — кивнул плотник, не отрывая взгляд от дороги. — Я, по правде, и слушать бы не стал. Только расстраиваться.

Где-то минуту мы провели в молчании, после чего я не выдержал:

— Кто она? Откуда взялась? Что тут у вас вообще творится-то? — вопросы прозвучали нервно, однако дальше притворяться, что всё нормально было уже тошно. Так и рехнуться не долго. Мне хотелось узнать про разлучницу больше, чем упоминание в кратком папином пересказе.

— Я же говорил, что вопросов много будет, — улыбнулся Сергей Николаевич. — Ну так и быть, расскажу. Дай только до кладбища доехать, да движок заглушить. А-то больно шумно.

Добрались мы быстро. Нужное кладбище находилось рядом с соседней деревней, более живой и крупной, чем Малая Атневка. Собственно, рассказывать тут особо нечего. Похоронили деда быстро, без долгих разглагольствований. Моё участие ограничилось броском горсти земли на крышку гроба, после чего я поспешил к КамАЗу, где меня уже ждал плотник. Он сидел в кабине с открытыми дверями и неторопливо покуривал.

— Вот и не стало Игната. Хорошим мужиком был когда-то, — смотря в сторону кладбища, проговорил Сергей Николаевич. — Пока не встретил эту…

Я уселся на соседнее сидение и сказал:

— Вы обещали всё объяснить. Самое время.

— Тэ-э-э-к-с, с какого края подступиться-то… — Плотник задумался, вспоминая. — Ну, начну с того, что твой дед был человеком бойким и энергичным. В тот год, когда Игнат бросил твою бабку, ему было где-то пятьдесят два, но выглядел он куда моложе. Проблем у них никаких не было, жили душа в душу, пока она не появилась.

— Ну и? — вопросил я, не в силах терпеть размеренную речь Сергея Николаевича. — Откуда появилась-то? Ближе к делу.

— Чего «и»? Коли просишь рассказывать, то слушай, да помалкивай, — раздражённо ответил плотник. — Так вот, в то утро я, твой дед, и ещё пара местных мужиков пошли за грибами. Как раз ночью маленький дождик прошёл, погода была самая подходящая. Грибов вылезла — тьма, хоть обсобирайся. Мы, набрав полные сумки, сделали привал на одной из полянок и начали это дело отмечать. Хряпнули раз, другой. Хотели было уже уходить, как вдруг сверху что-то вспыхнуло, да так ярко, что мы аж зажмурились. Потом смотрим, а на небе росчерк, как от реактивного самолёта. Только росчерк этот совсем низко, к тому же, так сказать, направлен вертикально вниз. Ну, Игнат нам и говорит, что это, наверное, метеорит рухнул. Причём, судя по следу на небе, рухнул где-то совсем близко. Мы, будучи уже хорошо заправленными, жаждали приключений. Поддатые идиоты… В общем, решили метнуться и найти эту космическую каменюку.

— И? — не унимался я.

— Да ну не перебивай ты! — воскликнул Сергей Николаевич.

— Ладно, ладно, давайте дальше.

— В общем, небесный след вывел нас на гороховое поле. Смотрим, значит, ничего вроде как и нет. Никакого кратера, никакого дыма. Но мы-то весёлые, удаль через край плещет. Решили не сдаваться и пошли вглубь, мять гороховые стебли. Дед твой, как главный заводила, шагал впереди. Мы же следом топали, чуть поодаль. Вдруг видим, посреди поля белокурая девка стоит, голая, в чём мать родила. Только на ногах алые сапожки. Сроду настолько яркого, ядовито-красного цвета не видел. Они так переливались на солнце, словно сами изнутри светились. Но даже не это странно. Всем девка эта в раз такой красивой показалась, глаз не оторвать. Как наваждение стала…

— Ну, так откуда она там взялась-то?

— Слушай дальше. Начали мы её расспрашивать. Кто такая, как на поле голышом оказалась. Мож случилось чего, мало ли. А она нам только жестами показывает, что мол говорить не умеет и ничего не помнит. Твой сердобольный дед, земля ему пухом, достал покрывало, на котором мы отмечали удачный грибной день, набросил его на девку и повёл в деревню, к себе домой.