Ночь перед рейсом

— Антоша-а-а… Ты крещеный?

Петрович опустил руку, закрыл глаза и закачался на месте.

— Совсем плохо, Петрович? Исповедаться хочешь?

— Иди на х… й, — одними губами сказал Петрович. — Пошли, покажу…

Антону совсем не понравился такой ответ.

— Грохнули кого-то?!

Петрович, не открывая глаз, покачал головой.

— Хуже… Нас… прокляли…

«Все, конец Петровичу, — подумал Антон. — Крыша потекла»…

— Иди к… воротам, — мертвенно, со вздохами, произнес Петрович. — Сам… увидишь. Я щас… Только… постою маленько…

Антон у ворот подобрал на всякий случай газовый ключ, осторожно, опасаясь какого-нибудь подвоха, обошел полуживого Петровича и высунулся на улицу. Сквозь мокрые листья просвечивали пустые скамейки.

— Все… п… дец, я отсюда не выйду… — раздался голос из кустов ирги, что росли возле самых ворот.

— Ребят жалко — им в рейс скоро… — сказал другой голос. — Х… знает, что может быть…

— Смотри, Антоха идет… Антоха, иди сюда!

На скамейках и в самом никого не было — все собрались возле ворот. Подошедши, Антон понял, что действительно — было чему удивиться. Охранники и слесаря, невзирая на бурно проведенную ночь, выглядели серьезно и трезво.

— Магия вуду, б… ть, — прокомментировал ситуацию Серега.

На закрытой решетчатой створке ворот, прямо посередине, на поперечной перекладине висела куколка, скрученная из носового платка. Белая толстая нить была обвязана вокруг шеи куколки; из головы, плечей, живота торчали английские булавки с ярко-зелеными пластмассовыми головками. Несколько носовых платков и просто тряпочек были привязаны к металлическим прутьям, от тряпочки к тряпочке тянулась все та же белая нить. Антон заметил еще несколько иголок, воткнутых в трещины сварного шва по углам ворот.

— Б… ть запах какой, будто г… ном намазано, — поморщился Витюха.

— Только не трогайте ничего Бога ради, — попросил Антон.

— Мы не трогаем, ты че!

Приковылял Петрович:

— Ведьма еб… ная, говорил не надо ее пускать…

— Ни х… я ты не говорил…

— Да б… ть, сидел как столб.

— Еще притворялась, что пьет… Сороку знаю, говорит, б… ть…

— Антоха, видел ее?

— Видел, — кивнул Антон. — Сигарету стрельнула… Смотрите, там еще на земле что-то…

Тряпочками, нитками и булавками инсталляция не ограничивалась: между балками ворот была насыпана белая полоса, то ли соли, то ли какого-то белого порошка вперемешку с крашеными яичными скорлупками. Один из слесарей встал на четвереньки и приник фиолетовым глазом к таинственной полосе, чтобы получше ее рассмотреть.

— Вроде соль…

— Точно соль должна быть… У меня бабка соль заговаривала, когда я ангиной болел, пацаном был когда… Или насморк лечила, не помню…

— Эта точно не от насморка, хотя и платков дох… я…

— А когда она это сделала, кто-нибудь видел? — спросил Антон.

Все замолчали глядя друг на друга.

— Лёня, ты во сколько за водярой ходил? До Петровича или после?

— Поп… ди еще, — угрожающе сказал Петрович.

— Часа в четыре ходил, — ответил Леня. — Ни х… я не было. Нормально все было.

— А заметили как?

— Да вон Саня домой пошел…

— Точно соль, — поднялся с земли любознательный слесарь. — Я попробовал…

— Б… ть, ну ума! — заржали мужики. — Жаль не г… но!

— Так… — решительно вступил Петрович. — Больше ничего не трогать и никуда не ходить! Водка есть?

— Полбутылки…

— Ну и х… й ли стоишь? Разливай! Антоха, так ты крещеный?

— Ну крещеный…

— Короче, Саня, — кажется, у Петровича была какая-то идея. — Сходи ко мне, возьми ключ на тубаретке, принеси банку с водой. С чистой! Леня, а ты иконы тащи.

— Где я иконы возьму?

— В «пятере», в бардачке. Их там дох… я. Давай живо… Аккуратнее наливай, чтоб всем хватило…

— Че делать-то будем, Петрович?

— Увидишь, б… ть… У меня бабка с Кубани. Я такой х… ни знаешь сколько видел? Ведьма еб… ная! Это все из-за «пятеры» этой… Из-за нее, б… ть! Знаю, б… ть!

Петрович потрогал кончиками пальцев кровоточащий порез на щеке и задумчиво опрокинул в рот стаканчик с водкой. Водка попала в рану, Петрович сморщился от боли, скомкал в кулаке стаканчик и выбросил его в кусты. Вернулся Саня с водой. Петрович забрал банку, поставил на скамейку, присел, кряхтя, на корточки и минуту смотрел на воду гипнотизирующим взглядом.

— Пойдет, — решил Петрович. — Саня, сходи еще в бокс с «Газелями». Там шкаф в углу, на верхней полки свечи лежат. Неси сюда.