Добавить в моё избранное
30 мин, 20 сек 14809
Мило улыбнувшись, я пробежал мимо аптеки, серого заведения с витринами, забитыми фанерными щитами, покосившегося павильона с надписью «Продукты» и изящно выгнутого здания кафе. На вывеске наклонными буквами обозначили «Пичуга» и пририсовали голову перепуганной птахи, похожую на символы « 8>». После мои ноги легко перескочили границу между горизонталью и вертикалью. Ха, башня теперь должна пронестись мимо! Но блаженное чувство избавления недолго шумело тёплыми волнами в радостно дрожащей груди. По широкому бульвару, легко отшвыривая припаркованные у обочин машины, неслось нечто высокое, изящное, неуловимое, как раскрученное чёрное веретено. Повеяло холодом, словно прибыла Снежная Королева.
Граница была за мной в одном шаге. Но к ней приближалась башня. Ступи я назад, и меня расплющат по дороге. Останься я здесь, и меня впечатают в стену. И чёрные, и белые выступили общим фронтом, загнав мою несчастную персону в угол. Я вскинул голову и увидел изображение этого угла. Кафе «Пичуга» по горизонтали, было ничем не хуже того, что оставалось в вертикальном мире. Только клювастая голова смотрела в другую сторону «<8 «.
Я замер на грани, там, где вертикаль переходила в горизонталь, где оба кафе, выгнувшись крутой дугой, сливались единым целым. А птичьи головы целовались «8><8», изображая «восемью восемь». Под примером из умножения расположилась дверь, общая для обоих заведений. «Знак», — решил я и вошёл в тёплый сумрак.
Шипела пузырьками газировка в высоком бокале. Желудок радовался паре проглоченных эклеров. Глаза смотрели за пыльное окно, где у грани сошлись боевая ладья и грозная королева. Правильнее называть её ферзём, но королева устраивала больше. Мне не всё равно, чьи руки готовятся принести меня в жертву. Вместо грубых и мозолистых мужских пусть будут мягкие пальчики. Хоть и холодные до невозможности, но пальчики королевы.
Назвав веретено королевой, я видел уже не деревянную глыбу, оканчивающуюся иглами, а изящную фигурку.
Хм, я ведь и сам был фигурой… одновременно оставаясь самим собой. Я видел в себе привычного себя, а в других — шахматные фигуры. Я не мог увидеть себя фигурой. Для этого нужен взгляд со стороны. Но я мог разглядеть в фигурах, ожидающих меня за окном, кого-то иного.
Помогая превращению, я прищурился. Мир сузился, сплющился, повернулся боком, исказился. В светлой щели осталось лишь два размытых пятна: светлое и тёмное.
Оно случилось! Я увидел!
Вместо осадной башни за стеклом топталась девчонка. Года на два младше меня. Крепенькая, коротко остриженная с волосами цвета соломы. Одетая в потрёпанные белые джинсы и, несмотря на жару, свитерок цвета слоновой кости. Чёрное веретено сменила худышка с длинными, роскошными, волнистыми волосами. Высоченная, хоть сейчас в баскетболистки записывай. Такой бы не по улицам носиться, подстерегая недотёп вроде меня, а чинно ступать по подиуму. Стройное тело облегало тёмное платье до колен. По бледным запястьям черкнули блестящие чёрные шарики браслетов. В волосах — золотая заколка, словно бабочка волшебной страны, присевшая на волны чёрного водопада.
И чего их бояться? Ими же играют, как и мной! Но останутся ли они девчушками и не превратятся ли в грозные фигуры, когда я покину кафе?
— Привет, девчонки! — мне не требовались билеты в кино.
Я сам — билет, пропуск к финишу. Сруби они меня, и кто знает, может, выпустят их из игры, где вместо клеток — городские кварталы. В тихую мирную жизнь, куда так рвался я, закрывая выход парочке фигур — белой и чёрной.
Но нет! Не фигурам, а девушкам.
Высокая смотрела удивлённо и чуть презрительно. Светловолосая пронзила жёстким настороженным взглядом. Я лишь улыбнулся шире. Если не сумею изменить ход игры, смерть задышит в лицо очень скоро.
И кто я для них? Человек? А если фигура, то какая? Король, которому объявляют шах и мат? А какого цвета? Почему на меня нападают и те, и другие?
И замечательно! По голове растекалась тёплая волна облегчения. Знай я свой цвет, придётся выбирать, к какой стороне пристроиться. Я же решил командовать обеими армиями. Или хотя бы стать своим для этих симпатичных фигурок.
— Пока не срубили, скажите мой цвет, — попросил я.
— Чёрный, — ответила блондинка.
— Белый, — ответила высокая.
Голоса прозвучали одновременно. Ха, да я тут всеобщий враг.
— Тогда одна из вас должна меня защищать, — я присел на асфальт, где горизонталь и вертикаль касались друг друга. — Отдохну, пока разберётесь. Кстати, чей ход?
— Мой! — в один голос выкрикнули девчонки.
— Лбы не расшибёте? — озаботился я, не желая видеть на симпатичных лицах уродливые синяки. — Как в игре очутились?
Девчонки замялись.
— Не, если секреты, вопрос снят, — милостиво разрешил я.
Опасность отдалялась. Сначала они должны решить, кто станет меня рубить?
Граница была за мной в одном шаге. Но к ней приближалась башня. Ступи я назад, и меня расплющат по дороге. Останься я здесь, и меня впечатают в стену. И чёрные, и белые выступили общим фронтом, загнав мою несчастную персону в угол. Я вскинул голову и увидел изображение этого угла. Кафе «Пичуга» по горизонтали, было ничем не хуже того, что оставалось в вертикальном мире. Только клювастая голова смотрела в другую сторону «<8 «.
Я замер на грани, там, где вертикаль переходила в горизонталь, где оба кафе, выгнувшись крутой дугой, сливались единым целым. А птичьи головы целовались «8><8», изображая «восемью восемь». Под примером из умножения расположилась дверь, общая для обоих заведений. «Знак», — решил я и вошёл в тёплый сумрак.
Шипела пузырьками газировка в высоком бокале. Желудок радовался паре проглоченных эклеров. Глаза смотрели за пыльное окно, где у грани сошлись боевая ладья и грозная королева. Правильнее называть её ферзём, но королева устраивала больше. Мне не всё равно, чьи руки готовятся принести меня в жертву. Вместо грубых и мозолистых мужских пусть будут мягкие пальчики. Хоть и холодные до невозможности, но пальчики королевы.
Назвав веретено королевой, я видел уже не деревянную глыбу, оканчивающуюся иглами, а изящную фигурку.
Хм, я ведь и сам был фигурой… одновременно оставаясь самим собой. Я видел в себе привычного себя, а в других — шахматные фигуры. Я не мог увидеть себя фигурой. Для этого нужен взгляд со стороны. Но я мог разглядеть в фигурах, ожидающих меня за окном, кого-то иного.
Помогая превращению, я прищурился. Мир сузился, сплющился, повернулся боком, исказился. В светлой щели осталось лишь два размытых пятна: светлое и тёмное.
Оно случилось! Я увидел!
Вместо осадной башни за стеклом топталась девчонка. Года на два младше меня. Крепенькая, коротко остриженная с волосами цвета соломы. Одетая в потрёпанные белые джинсы и, несмотря на жару, свитерок цвета слоновой кости. Чёрное веретено сменила худышка с длинными, роскошными, волнистыми волосами. Высоченная, хоть сейчас в баскетболистки записывай. Такой бы не по улицам носиться, подстерегая недотёп вроде меня, а чинно ступать по подиуму. Стройное тело облегало тёмное платье до колен. По бледным запястьям черкнули блестящие чёрные шарики браслетов. В волосах — золотая заколка, словно бабочка волшебной страны, присевшая на волны чёрного водопада.
И чего их бояться? Ими же играют, как и мной! Но останутся ли они девчушками и не превратятся ли в грозные фигуры, когда я покину кафе?
— Привет, девчонки! — мне не требовались билеты в кино.
Я сам — билет, пропуск к финишу. Сруби они меня, и кто знает, может, выпустят их из игры, где вместо клеток — городские кварталы. В тихую мирную жизнь, куда так рвался я, закрывая выход парочке фигур — белой и чёрной.
Но нет! Не фигурам, а девушкам.
Высокая смотрела удивлённо и чуть презрительно. Светловолосая пронзила жёстким настороженным взглядом. Я лишь улыбнулся шире. Если не сумею изменить ход игры, смерть задышит в лицо очень скоро.
И кто я для них? Человек? А если фигура, то какая? Король, которому объявляют шах и мат? А какого цвета? Почему на меня нападают и те, и другие?
И замечательно! По голове растекалась тёплая волна облегчения. Знай я свой цвет, придётся выбирать, к какой стороне пристроиться. Я же решил командовать обеими армиями. Или хотя бы стать своим для этих симпатичных фигурок.
— Пока не срубили, скажите мой цвет, — попросил я.
— Чёрный, — ответила блондинка.
— Белый, — ответила высокая.
Голоса прозвучали одновременно. Ха, да я тут всеобщий враг.
— Тогда одна из вас должна меня защищать, — я присел на асфальт, где горизонталь и вертикаль касались друг друга. — Отдохну, пока разберётесь. Кстати, чей ход?
— Мой! — в один голос выкрикнули девчонки.
— Лбы не расшибёте? — озаботился я, не желая видеть на симпатичных лицах уродливые синяки. — Как в игре очутились?
Девчонки замялись.
— Не, если секреты, вопрос снят, — милостиво разрешил я.
Опасность отдалялась. Сначала они должны решить, кто станет меня рубить?
Страница
6 из 9
6 из 9
