Добавить в моё избранное
30 мин, 57 сек 15996
Так несчастная девушка впервые познакомилась с настоящей любовью своего отца и еще очень-очень долго ей не удастся ни с кем и слова проронить после случившегося.
— Послушайте, Айрис, — я старался говорить мягко и убедительно, — мне нужна ваша помощь. Мне нужно, чтобы мы с вами вместе смогли пройти это, пережить, забыть ваши страхи. Я знаю, вы посещали группы миссис Гудмэн, она лично просила меня поработать с вами. Поймите, вы небезразличны нам, Айрис. К сожалению, закон не всегда может защитить слабых. И, к несчастью, такие как миссис Гудмэн и я не всегда можем оказать помощь тем, кто в ней нуждается. У нее в группе много человек, все они пережили ситуацию, близкую вашей. И я понимаю, вам, скорее всего, вряд ли есть дело до их горя. Я должен вам помочь. Помочь окончательно сбросить с себя груз, который вы тянете за собой. Мне необходимо лишь ваше согласие, попробуйте довериться мне. Ведь по какой-то причине вы продолжаете ходить уже второй месяц на сеансы, хотя и сохраняете молчание. Пожалуйста, я прошу вас, помогите мне. Я верю, вместе мы сможем осуществить задуманное. У меня есть отличный план и хорошая идея. Но для начала мне нужно, чтобы вы поговорили со мной.
Айрис сидела подавленная и недвижимая, всё в той же позе, которую обычно принимала на всех моих сеансах. Мне казалось, к ней невозможно подобрать ключ. Я почти отчаялся, хотя и старался не подавать виду.
Моя пациентка подняла свои чистые карие глаза — глаза всё того же испуганного ребенка, пережившего жуткий кошмар в своей жизни — и посмотрела на меня очень внимательно. Наши взгляды пересеклись и, уж не знаю, помогли ли мои слова, либо между нами пробежала волна взаимопонимания, но она стала рассказывать. С самого начала.
Айрис наконец повернулась к тому, кто собирался войти внутрь. Но наваждение спало, в открытых дверях никто не стоял.
Девушка отошла от окна к ящику и открыла его в надежде найти фотографию мамы. Она засунула руку внутрь, но не обнаружила искомого. Вместо этого ей удалось нащупать какой-то предмет, сделанный из картона и бархата. Страшная догадка посетила мысли за миг до того, как Айрис кинула взгляд на свою находку. В руках оказалась маска, принадлежавшая отцу, обладателю циничного чувства юмора. Жутковатая вещь радостно улыбалась, и ее веселое выражение казалось неуместным в данном месте. Еще одно воспоминание напомнило о неприятном дне из детства: отец напугал ее в девять лет, когда выскочил из ванной с надетой на лицо маской. Сейчас эта небольшая старая вещица казалась покрытой пылью, пахла плесенью и навевала очень неприятные мысли. Айрис хотела отложить ее, но ей примерещилось что-то неладное. Она внимательнее приглянулась к вырезам, изображавшим рот и глаза. Чувствуя зловещее и необъяснимое, девушка не могла выпустить маску из рук, будто находясь во власти демонического наваждения. В комнате едва ощутимо стемнело: тьма медленно подступала со всех сторон, будто затягивала узел на своей жертве, а взгляд всё никак не мог оторваться от прорезей для глаз, изменения в которых стали теперь довольно заметны. Внешние уголки стали подниматься кверху, а нижние — книзу. Медленно и немыслимо, словно во сне, выражение маски приобретало злобные, инфернальные черты, ее улыбка расширялась, превращаясь в жуткий, богомерзкий оскал. Сознание охватил ужас, когда она пригляделась в эту чудовищную, отталкивающую, злобно взирающую личину. Она смеялась девушке в лицо, предвещая приход нового кошмара.
Айрис вскрикнула и выронила маску из рук, ощущая на руках что-то нечистое от прикосновения к ней. Девушка испуганно бросала взгляд в разные уголки комнаты, пытаясь заметить приближающееся нечто. Ужас противно растекался по ее телу, словно смертельный яд, парализуя логику, мертвой тяжестью ложась на нее. В какой-то момент Айрис обнаружила себя лежащей в своей постели, накрытой сверху легким бежевым покрывалом. Напряжение всё не спадало, снаружи жалобно завыл ветер. Что-то быстро-быстро застучало — от нахлынувшего приступа ужаса у испуганной Айрис задрожала челюсть и зубы начали отбивать быструю дробь.
Новое неприятное воспоминание, которое никак не удавалось благополучно забыть, захватило разум, противным голоском нашептывая грязные подробности прошлого. Ей пятнадцать лет и отец тогда начал приводить домой сомнительных женщин, проводя с ними ночи. Комната, где он и мама раньше спали, находилась через стенку, и девочка могла слышать ночами напролет сладострастные стоны, охватывавшие весь дом. Лежа тогда точно так же, как сейчас, она прислушивалась к звукам через стенку. И в эти горькие минуты ее юное сознание поглощали противоречивые ощущения и эмоции. Возможно, в них было тяжелее всего признаться, потому что Айрис старалась убедить саму себя, что их никогда не существовало вовсе. Но тогда, в ночные часы низменной похоти между отцом и очередной падшей женщиной, она ловила себя на многих приятных мыслях. К радости того, что в эту ночь отец не ищет удовлетворения у нее, примешивался чувственный интерес к происходящему в соседней спальне.
— Послушайте, Айрис, — я старался говорить мягко и убедительно, — мне нужна ваша помощь. Мне нужно, чтобы мы с вами вместе смогли пройти это, пережить, забыть ваши страхи. Я знаю, вы посещали группы миссис Гудмэн, она лично просила меня поработать с вами. Поймите, вы небезразличны нам, Айрис. К сожалению, закон не всегда может защитить слабых. И, к несчастью, такие как миссис Гудмэн и я не всегда можем оказать помощь тем, кто в ней нуждается. У нее в группе много человек, все они пережили ситуацию, близкую вашей. И я понимаю, вам, скорее всего, вряд ли есть дело до их горя. Я должен вам помочь. Помочь окончательно сбросить с себя груз, который вы тянете за собой. Мне необходимо лишь ваше согласие, попробуйте довериться мне. Ведь по какой-то причине вы продолжаете ходить уже второй месяц на сеансы, хотя и сохраняете молчание. Пожалуйста, я прошу вас, помогите мне. Я верю, вместе мы сможем осуществить задуманное. У меня есть отличный план и хорошая идея. Но для начала мне нужно, чтобы вы поговорили со мной.
Айрис сидела подавленная и недвижимая, всё в той же позе, которую обычно принимала на всех моих сеансах. Мне казалось, к ней невозможно подобрать ключ. Я почти отчаялся, хотя и старался не подавать виду.
Моя пациентка подняла свои чистые карие глаза — глаза всё того же испуганного ребенка, пережившего жуткий кошмар в своей жизни — и посмотрела на меня очень внимательно. Наши взгляды пересеклись и, уж не знаю, помогли ли мои слова, либо между нами пробежала волна взаимопонимания, но она стала рассказывать. С самого начала.
Айрис наконец повернулась к тому, кто собирался войти внутрь. Но наваждение спало, в открытых дверях никто не стоял.
Девушка отошла от окна к ящику и открыла его в надежде найти фотографию мамы. Она засунула руку внутрь, но не обнаружила искомого. Вместо этого ей удалось нащупать какой-то предмет, сделанный из картона и бархата. Страшная догадка посетила мысли за миг до того, как Айрис кинула взгляд на свою находку. В руках оказалась маска, принадлежавшая отцу, обладателю циничного чувства юмора. Жутковатая вещь радостно улыбалась, и ее веселое выражение казалось неуместным в данном месте. Еще одно воспоминание напомнило о неприятном дне из детства: отец напугал ее в девять лет, когда выскочил из ванной с надетой на лицо маской. Сейчас эта небольшая старая вещица казалась покрытой пылью, пахла плесенью и навевала очень неприятные мысли. Айрис хотела отложить ее, но ей примерещилось что-то неладное. Она внимательнее приглянулась к вырезам, изображавшим рот и глаза. Чувствуя зловещее и необъяснимое, девушка не могла выпустить маску из рук, будто находясь во власти демонического наваждения. В комнате едва ощутимо стемнело: тьма медленно подступала со всех сторон, будто затягивала узел на своей жертве, а взгляд всё никак не мог оторваться от прорезей для глаз, изменения в которых стали теперь довольно заметны. Внешние уголки стали подниматься кверху, а нижние — книзу. Медленно и немыслимо, словно во сне, выражение маски приобретало злобные, инфернальные черты, ее улыбка расширялась, превращаясь в жуткий, богомерзкий оскал. Сознание охватил ужас, когда она пригляделась в эту чудовищную, отталкивающую, злобно взирающую личину. Она смеялась девушке в лицо, предвещая приход нового кошмара.
Айрис вскрикнула и выронила маску из рук, ощущая на руках что-то нечистое от прикосновения к ней. Девушка испуганно бросала взгляд в разные уголки комнаты, пытаясь заметить приближающееся нечто. Ужас противно растекался по ее телу, словно смертельный яд, парализуя логику, мертвой тяжестью ложась на нее. В какой-то момент Айрис обнаружила себя лежащей в своей постели, накрытой сверху легким бежевым покрывалом. Напряжение всё не спадало, снаружи жалобно завыл ветер. Что-то быстро-быстро застучало — от нахлынувшего приступа ужаса у испуганной Айрис задрожала челюсть и зубы начали отбивать быструю дробь.
Новое неприятное воспоминание, которое никак не удавалось благополучно забыть, захватило разум, противным голоском нашептывая грязные подробности прошлого. Ей пятнадцать лет и отец тогда начал приводить домой сомнительных женщин, проводя с ними ночи. Комната, где он и мама раньше спали, находилась через стенку, и девочка могла слышать ночами напролет сладострастные стоны, охватывавшие весь дом. Лежа тогда точно так же, как сейчас, она прислушивалась к звукам через стенку. И в эти горькие минуты ее юное сознание поглощали противоречивые ощущения и эмоции. Возможно, в них было тяжелее всего признаться, потому что Айрис старалась убедить саму себя, что их никогда не существовало вовсе. Но тогда, в ночные часы низменной похоти между отцом и очередной падшей женщиной, она ловила себя на многих приятных мыслях. К радости того, что в эту ночь отец не ищет удовлетворения у нее, примешивался чувственный интерес к происходящему в соседней спальне.
Страница
5 из 9
5 из 9
