Добавить в моё избранное
30 мин, 57 сек 15997
Жадно вслушиваясь в мерное поскрипывание раскачиваемой кровати и в громкие всхлипы и стоны, Айрис начинала шевелиться под покрывалом, двигать руками, гладить себя по шее, животу, бедрам, наполняясь порочными желаниями и видениями. Словно одичавший мотылек, ей хотелось очертя голову нестись с криком блаженства во всепожирающее пламя греховного соблазна. И теперь, спустя много лет, нельзя было спокойно вспоминать об этих постыдных минутах самоудовлетворения.
Девушка, ощущая тяжесть от прошлого, заплакала и затряслась всем телом. Она проклинала отца и его дом, переходила на нечленораздельный крик, в котором смешались боль и ярость.
Внезапно что-то в кровати изменилось. Айрис не успела сообразить, что именно, когда из-под нее вырвались чьи-то руки, обхватившие ее рот. Глаза округлились от ужаса, вместо слов получалось беспомощное мычание. Она хотела вскочить, но что-то схватило за руки и ноги, сковало движения. Слезы ужаса брызнули из глаз девушки, а чьи-то мерзкие лапы стали подтягивать ее к спинке кровати, переводя тело в вертикальное положение. Покрывало, разорванное и само собой разошедшееся, спало на пол. Айрис с ужасом наблюдала, как между ее раздвинутых ног из ниоткуда набухало кровавое пятно. Темное, грязное и липкое, оно увеличивалось в размерах. Девушка не переставала бороться с жуткими конечностями, схватившими ее, но только тратила зря силы.
Из кровавой лужи, образовавшейся самой по себе, с силой вынырнуло существо. Оно блестело в полумраке мертвенно-серой кожей, медленно поворачивая лысую голову с невзрачным, перекошенным лицом, имевшим неправильные, нечеловеческие черты. Его подслеповатые глаза пытались разглядеть что-то или кого-то. Руки совершали резкие движения под немыслимыми углами. Плоть существа покрывалась какой-то слизью с кровавыми сгустками в некоторых местах. Айрис оставалось только беспомощно ожидать, что же тварь будет делать дальше, а меж тем ее разум стал наполняться новыми образами прошлого. Ниже живота ее пронзила резкая боль, показавшаяся таинственно знакомой. Одурманивающий, оглушающий страх не помешал девушке вспомнить тот день, когда она заподозрила неладное — то, с чем девушки и женщины сталкивались в положенное время раз в месяц, всё никак не начиналось уже на протяжении пары недель. Отец никогда не разговаривал со своей дочерью о вещах, которые те, как правило, обсуждают со своими матерями. В свои неполные шестнадцать лет Айрис не могла решиться на что-то одно — пойти к отцу и расспросить его о происходящих в ней переменах или ничего не предпринимать и надеяться, что всё само по себе пройдет. Но у таких людей, как ее отец, всегда сильно развита демоническая интуиция, подпитываемая хронической подозрительностью. Он сразу заметил что-то неладное в поведении дочери. Однажды за ужином, когда девочка как обычно тихо сидела за столом, боясь пикнуть, отец начал выспрашивать о том, что у нее случилось. По тому, как его дочь неумело врала, мужчина сразу же заподозрил ужасное. Догадавшись, наконец, в чем дело, он пришел в неописуемую ярость, подскочил и перевернул стол, за которым они ужинали. Маленькая Айрис упала на спину, ее длинные волосы растрепались во все стороны. Отец, громко сопя, схватил дочь спереди и одним мощным рывком поставил на слабеющие от страха ноги. Он вопил: «Как ты посмела, дрянь? Как ты посмела? С кем? С кем?! Кто он?!», но беспомощная, рыдающая девочка не могла ответить, боясь еще больше разозлить отца. Тот схватил ее за руку и потащил за собой наверх. Он волочил ее по полу, приговаривая страшные ругательства, а Айрис безрезультатно пыталась вырваться из его мертвой хватки. Затащив девочку к ней в комнату, мужчина уложил ее на кровать и, тихо прошептав «Это ради общего блага», с силой опустил кулак на живот. Раздался крик, но мерзавец тут же рукой перекрыл дочери рот и ударил еще раз. От невыносимой боли, которой невозможно было избежать, несчастная потеряла сознание. «Только попробуй умереть, тварь, — шипел в ярости вышедший из себя подонок. — Только попробуй»… Он оставил дочь истекать кровью и запер в комнате. Это потом уже, спустя время, Айрис узнала, что такое беременность и что такое выкидыш. Она сумела выжить и каждый раз плакала, жалея об этом, так как отец всё не оставлял в покое и приходил к ней еще и еще. Он продолжал думать или убеждать себя, что беременность дочери — не его вина, но только девушка знала, насколько далеко это было от истины.
И теперь перед ее глазами вырастало что-то отвратительное и сводящее с ума, рождающее смутные и пугающие ассоциации, что существо является разгневанным и истерзанным духом не родившегося ребенка Айрис. Оно смотрело теперь на нее в упор, из его глаз текли кровавые слезы. Разлепив свой тонкий, безгубый рот, существо пролепетало «Мама… мама… мама»… и резкими, мощными, прерывистыми движениями заползло по кровати. Девушка ощущала, как от захлестывающего сознание ужаса она сходит с ума. Тварь продолжала неумолимо приближаться, жалобно бормоча, а ее жертва яростно извивалась в страхе всем телом, рискуя вывихнуть конечности.
Девушка, ощущая тяжесть от прошлого, заплакала и затряслась всем телом. Она проклинала отца и его дом, переходила на нечленораздельный крик, в котором смешались боль и ярость.
Внезапно что-то в кровати изменилось. Айрис не успела сообразить, что именно, когда из-под нее вырвались чьи-то руки, обхватившие ее рот. Глаза округлились от ужаса, вместо слов получалось беспомощное мычание. Она хотела вскочить, но что-то схватило за руки и ноги, сковало движения. Слезы ужаса брызнули из глаз девушки, а чьи-то мерзкие лапы стали подтягивать ее к спинке кровати, переводя тело в вертикальное положение. Покрывало, разорванное и само собой разошедшееся, спало на пол. Айрис с ужасом наблюдала, как между ее раздвинутых ног из ниоткуда набухало кровавое пятно. Темное, грязное и липкое, оно увеличивалось в размерах. Девушка не переставала бороться с жуткими конечностями, схватившими ее, но только тратила зря силы.
Из кровавой лужи, образовавшейся самой по себе, с силой вынырнуло существо. Оно блестело в полумраке мертвенно-серой кожей, медленно поворачивая лысую голову с невзрачным, перекошенным лицом, имевшим неправильные, нечеловеческие черты. Его подслеповатые глаза пытались разглядеть что-то или кого-то. Руки совершали резкие движения под немыслимыми углами. Плоть существа покрывалась какой-то слизью с кровавыми сгустками в некоторых местах. Айрис оставалось только беспомощно ожидать, что же тварь будет делать дальше, а меж тем ее разум стал наполняться новыми образами прошлого. Ниже живота ее пронзила резкая боль, показавшаяся таинственно знакомой. Одурманивающий, оглушающий страх не помешал девушке вспомнить тот день, когда она заподозрила неладное — то, с чем девушки и женщины сталкивались в положенное время раз в месяц, всё никак не начиналось уже на протяжении пары недель. Отец никогда не разговаривал со своей дочерью о вещах, которые те, как правило, обсуждают со своими матерями. В свои неполные шестнадцать лет Айрис не могла решиться на что-то одно — пойти к отцу и расспросить его о происходящих в ней переменах или ничего не предпринимать и надеяться, что всё само по себе пройдет. Но у таких людей, как ее отец, всегда сильно развита демоническая интуиция, подпитываемая хронической подозрительностью. Он сразу заметил что-то неладное в поведении дочери. Однажды за ужином, когда девочка как обычно тихо сидела за столом, боясь пикнуть, отец начал выспрашивать о том, что у нее случилось. По тому, как его дочь неумело врала, мужчина сразу же заподозрил ужасное. Догадавшись, наконец, в чем дело, он пришел в неописуемую ярость, подскочил и перевернул стол, за которым они ужинали. Маленькая Айрис упала на спину, ее длинные волосы растрепались во все стороны. Отец, громко сопя, схватил дочь спереди и одним мощным рывком поставил на слабеющие от страха ноги. Он вопил: «Как ты посмела, дрянь? Как ты посмела? С кем? С кем?! Кто он?!», но беспомощная, рыдающая девочка не могла ответить, боясь еще больше разозлить отца. Тот схватил ее за руку и потащил за собой наверх. Он волочил ее по полу, приговаривая страшные ругательства, а Айрис безрезультатно пыталась вырваться из его мертвой хватки. Затащив девочку к ней в комнату, мужчина уложил ее на кровать и, тихо прошептав «Это ради общего блага», с силой опустил кулак на живот. Раздался крик, но мерзавец тут же рукой перекрыл дочери рот и ударил еще раз. От невыносимой боли, которой невозможно было избежать, несчастная потеряла сознание. «Только попробуй умереть, тварь, — шипел в ярости вышедший из себя подонок. — Только попробуй»… Он оставил дочь истекать кровью и запер в комнате. Это потом уже, спустя время, Айрис узнала, что такое беременность и что такое выкидыш. Она сумела выжить и каждый раз плакала, жалея об этом, так как отец всё не оставлял в покое и приходил к ней еще и еще. Он продолжал думать или убеждать себя, что беременность дочери — не его вина, но только девушка знала, насколько далеко это было от истины.
И теперь перед ее глазами вырастало что-то отвратительное и сводящее с ума, рождающее смутные и пугающие ассоциации, что существо является разгневанным и истерзанным духом не родившегося ребенка Айрис. Оно смотрело теперь на нее в упор, из его глаз текли кровавые слезы. Разлепив свой тонкий, безгубый рот, существо пролепетало «Мама… мама… мама»… и резкими, мощными, прерывистыми движениями заползло по кровати. Девушка ощущала, как от захлестывающего сознание ужаса она сходит с ума. Тварь продолжала неумолимо приближаться, жалобно бормоча, а ее жертва яростно извивалась в страхе всем телом, рискуя вывихнуть конечности.
Страница
6 из 9
6 из 9
