Бывают встречи, меняющие судьбы мира. Они познакомились в Интернете и продолжили вне экрана. Лилия А., девочка-вундеркинд из пролетарской семьи, училась физике в Москве, потом с Олегом Б., коллегой и мужем, занялась строительным бизнесом…
Добавить в моё избранное
34 мин, 27 сек 2123
Л. А. Ха, какие мы принципиальные… Собственно, что же тут светлого — замочить родного мужа и наследовать весь капитал… После этого никакой рай не грозит надолго… Нет, я хотела бы, чтобы он сам как-нибудь тихо скончался. И даже Всевышний ни в чем не смог бы меня уличить при строжайшем анализе.
В. Р. Но ведь уже само это желание уже делает тебя виновной в глазах Всевышнего!…
Л. А. Да, я хотела бы не хотеть того, что хочу, — чтобы оно случилось само, без моих пожеланий. Но пожелания-то остаются и из меня не уходят… Вот в чем пакость и парадокс… Давай перейдем на чердак… Там у меня бильярд есть… И бутылки захватим.
На чердаке настроение резного душистого дерева. Они поиграли в бильярд, попили вина…
В. Р. А вот чисто научный вопрос. Как просветленные демоны летают в сферах эротики?
Л. А. Да не минет нас чаша сия… В оральной эротике скрыта магия высшего пилотажа. Лаская злой фаллос мужчины, я открываю каналы связи с Ангелом Зла. Я говорю с ним на языке любви, — единственной любви, которую он понимает. Иная, более высокая любовь ему недоступна.
В. Р. Ты так пытаешься даже его просветить и спасти?
Л. А. Других путей нет… Становясь на колени перед фаллосом, я поклоняюсь не ему, а всеобщей Любви, спасающей даже злых духов… Я — Моника Левински Сатаны. Несчастная жертвенная практикантка, полюбившая Князя Тьмы.
В. Р. Злого духа оригинально спасаешь, а родному мужу желаешь тихой досрочной кончины?
Л. А. Всё намного сложнее. «Да» и «Нет» во мне слиты и не разделимы… Жизнь и смерть взаимно обратимы… И ничего не бывает просто так… Вот скажи мне, где ты живешь?
В. Р. Как где? В Москве. Ты же была у меня на работе…
Л. А. Я не о том. У тебя есть своя квартира?
В. Р… Я отказался от нее ради максимального преображения. Домашний слой жизни — аналог материнского лона в культуре. Бездомность — истина позитивного небытия, эзотерический опыт второго рождения. Кто не испытал в этой жизни настоящей бездомности — эмбрион по сравнению с теми, кто испытал.
Л. А. По-твоему, получается, что бомжи — духовный авангард человечества?
В. Р. Далеко не все, а лишь те, кто стремятся к преображению. Надо добровольно открыть давящей судьбе свои объятия. Иначе ничего не получится. И это не так-то просто. Я раз десять пытался, пока не дозрел.
Л. А. До чего дозрел?
В. Р. Спишь под деревом в лесу и понимаешь — человеку для радости нужно тепло, недоступность для комаров и чтобы дождем не мочило…
Л. А. Не забывай и про хлеб наш насущный.
В. Р. А еще, чтобы никто не шлялся с ором поблизости. И удивительно просыпается чувство сверхценности любого мало-мальски разумного существа, кто бы он ни был и что бы ни делал. Гитлер и Анна Франк, Чикатило и Франциск Ассизский — все становятся своими, родными и близкими. Любой бомж воспринимается как образ божий. Вот такие озарения — кирпичи в стройке жизни…
Л. А. Я так и знала. Мне это как раз и нужно — чтобы у тебя были такие расклады. Не только ты меня, но и я тебя вижу насквозь в магическом зеркале. Там, где это для меня имеет значение.
В. Р. А какое это имеет для тебя значение?
Л. А. Вот через тебя я Олега и спасу. Заодно и себя, уже окончательно. Прощай демо-версия, здравствуй частная собственность.
В. Р. Это что ты такое придумала?
Л. А. Не придумала, мне это открылось. Ты — посредник между мною и раем. Я куплю тебе квартиру — это и будет моей платой и за себя, и за мужа. У меня нет власти над своим подсознанием, зато есть способность на нужную жертву.
В. Р. А почему жертвовать нужно на частное лицо, а не детскому дому? Есть и другие виды благотворительности…
Л. А. Благотворительность — это не жертва, это творение блага. Нет, тут должна быть именно частная жертва — то, что не влечет ни общий почет, ни всеобщую похвалу.
В. Р. А почему именно мне, а не любому другому первому встречному?
Л. А. Потому что ты и есть Первый Встречный в этом вопросе. Это делает тебя магически незаменимым — частным лицом, внезапно воплощающим общую идею.
В. Р. Я не понял — почему невозможно заменить меня на кого-то другого?
Л. А. Потому что тогда и меня Там заменят на кого-то другого. По закону, что происходящее Внизу отражается Наверху.
В. Р. Но если ты пойдешь в церковь, тебе скажут, что это неправда.
Л. А. Смотря, в какую церковь. Если в православную — то, может, и скажут. А если в католическую, то, может, и не скажут. Католики сейчас не то, что в средние века, при инквизиторах. После Второго Ватиканского собора они стали очень либеральными. Не только восточные религии, даже язычество и озарения внецерковных лиц признают за носителей истины… Только неполной без признания католических догматов и власти Римского Папы.
