Добавить в моё избранное
33 мин, 42 сек 19964
Щуплый мальчишка, ссутулившийся на широком отцовском стуле во главе стола, он выглядел отчаянно несчастным.
— Полли, — промямлила я, — что ты такое говоришь? Я не понимаю…
От повеявшего в душе холода, тело моё натянулось как струна, а руки неожиданно зажили своей жизнью. Потянувшись ко мне, Полли накрыла тёплой ладонью мои терзавшие скатерть пальцы. Затем погладила влажные волосы. Она отвернулась, но я успела увидеть, как пламя керосиновой лампы вязко тонет в её глазах.
— Прости, девочка, — сказала моя гостья. — Но у «Зеркала правды» два лица, и оба лживы до безобразия. Видит Бог, я не хотела этого.
— Нет, Полли. Ты ошибаешься! Это Кэйт! Это она всё разрушила! Бобби, он… он любил её! С тех пор как брат привёз эту противную англичанку в наш дом, он никого, никого кроме неё не замечал, — я позволила скрытой обиде выбраться, наконец, наружу, — даже меня! А ведь я его так ждала! Ждала, понимаешь!
Полли утёрла выступившие на моих глазах слёзы и нежно усмехнулась:
— И он просчитался. О, поверь мне, девочка, твой брат сильно просчитался, позабыв о своей младшей сестрёнке, и горько пожалел об этом.
Видимо на моём лице отразилось недоверие, потому что Полли утвердительно кивнула своим словам:
— Ты слишком быстро выросла, Мод. А Бобби слишком поздно понял это. Когда помутившийся разум Кэйт восстал, и желанное отцовство ускользнуло из рук, Роберт догадался: ко времени его возвращения сюда с женой, твоя первая женская кровь уже пролилась.
Сообразив, о чём Полли только что сказала, я, зардевшись до макушки, встрепенулась.
— Полли! — возмущенно пискнула я. — Как ты можешь о таком говорить! Здесь же Эдд!
Но она только отмахнулась:
— Брось, Мод. Эдд уже не ребёнок. К тому же, — Полли обвела взглядом высокий свод кухни, — он здесь не один.
В ответ на это неожиданное заявление, мы с Эддом пугливо переглянулись.
Немного погодя Полли сказала:
— Форесты всегда производили крепкую мужскую ветвь, только мужскую, утвердившись в смешенном семени. И Роберт так же много чего совершил ради своего наследника. Ты исключение из правил, Мод. И твоё счастье, девочка моя, что ты оказалась хозяйкой дома прежде, чем стала на пути брата. Иначе всё было бы уже решено и та жертва, которую Роберт приносит сейчас, пытаясь вернуть ему обещанное, была бы в сотни раз больше.
От ужаса услышанного я вскочила из-за стола и крикнула в лицо Полли:
— Ты не знаешь, что говоришь! Не знаешь! Мой брат никогда бы не сделал мне ничего плохого! Слышишь! Никому бы не сделал!
Но слова Полли, жестокие и злые, заставили меня вновь опуститься на свой стул.
— Когда Роберту Форесту едва исполнилось шестнадцать лет, а ты, Мод, родилась, он утопил свою мать в Стрэндфордском болоте. Утопил в грязи, испачкав руки родной кровью, наказывая провидение за то, что оно сыграло с его отцом злую шутку. Только страх Грэга перед городом, а следом и малодушие, позволили тебе остаться в живых. Думаю, догадайся он, что ты единокровная Форест; не будь твой отец так уверен в своём семени, тебя бы ничего не спасло, моя девочка.
Мне показалось или что-то плотное и тёмное ударило в окно. Мокрые стёкла задребезжали, и я не смогла сдержать испуганного вскрика. Пламя настольной керосиновой лампы на короткое мгновение погасло, и я увидела в заоконной темноте несколько пар горящих зеленью глаз.
— Полли!
— Тихо, девочка. Не бойся. Еще не время.
— Ох, По…
Я повернулась к матери Эдда и едва не онемела от ужаса. Белокурые локоны женщины встали дыбом, скулы раздались шире и обозначились, а тело окутало лёгкое синее марево, словно я глядела на неё сквозь слёзы. Борясь с охватившей меня оторопью, я зажмурилась, а когда, спустя минуту, открыла глаза, всё вернулось на свои места.
— А теперь, Мод, — требовательно сказала прежняя Полли, — я бы хотела знать: что ты сделала с одеждой, которую испачкала первой кровью.
— Я… я закопала её в подпол, — неохотно призналась я, отвечая на её прямой взгляд. — Никто не сказал мне, что… так бывает со всеми, и я испугалась. — В густом смущении я быстро взглянула на Эдда, надеясь на его отсутствующее, ушедшее в себя сознание, но его глаза внимательно следили за мной.
— Отец он… рассказывал, что мама страдала не столько душевным расстройством, сколько какой-то страшной болезнью, отчего перед смертью истекла кровью. Мне вовсе не хотелось умереть. Конечно, потом миссис Стоун, жена нашего аптекаря, всё объяснила, но…
— Мод! — оборвала меня Полли, подошла и за плечи подняла со стула. Поставив перед собой, она сказала:
— Я не могу заставить тебя верить мне, девочка моя, это не в моих силах, я могу только просить о помощи. Ты готова выслушать меня, Модди?
Я во все глаза смотрела на неё. Удивлёно смотрела на женщину, чья печаль и чей страх сейчас была куда сильнеё моих собственных.
— Полли, — промямлила я, — что ты такое говоришь? Я не понимаю…
От повеявшего в душе холода, тело моё натянулось как струна, а руки неожиданно зажили своей жизнью. Потянувшись ко мне, Полли накрыла тёплой ладонью мои терзавшие скатерть пальцы. Затем погладила влажные волосы. Она отвернулась, но я успела увидеть, как пламя керосиновой лампы вязко тонет в её глазах.
— Прости, девочка, — сказала моя гостья. — Но у «Зеркала правды» два лица, и оба лживы до безобразия. Видит Бог, я не хотела этого.
— Нет, Полли. Ты ошибаешься! Это Кэйт! Это она всё разрушила! Бобби, он… он любил её! С тех пор как брат привёз эту противную англичанку в наш дом, он никого, никого кроме неё не замечал, — я позволила скрытой обиде выбраться, наконец, наружу, — даже меня! А ведь я его так ждала! Ждала, понимаешь!
Полли утёрла выступившие на моих глазах слёзы и нежно усмехнулась:
— И он просчитался. О, поверь мне, девочка, твой брат сильно просчитался, позабыв о своей младшей сестрёнке, и горько пожалел об этом.
Видимо на моём лице отразилось недоверие, потому что Полли утвердительно кивнула своим словам:
— Ты слишком быстро выросла, Мод. А Бобби слишком поздно понял это. Когда помутившийся разум Кэйт восстал, и желанное отцовство ускользнуло из рук, Роберт догадался: ко времени его возвращения сюда с женой, твоя первая женская кровь уже пролилась.
Сообразив, о чём Полли только что сказала, я, зардевшись до макушки, встрепенулась.
— Полли! — возмущенно пискнула я. — Как ты можешь о таком говорить! Здесь же Эдд!
Но она только отмахнулась:
— Брось, Мод. Эдд уже не ребёнок. К тому же, — Полли обвела взглядом высокий свод кухни, — он здесь не один.
В ответ на это неожиданное заявление, мы с Эддом пугливо переглянулись.
Немного погодя Полли сказала:
— Форесты всегда производили крепкую мужскую ветвь, только мужскую, утвердившись в смешенном семени. И Роберт так же много чего совершил ради своего наследника. Ты исключение из правил, Мод. И твоё счастье, девочка моя, что ты оказалась хозяйкой дома прежде, чем стала на пути брата. Иначе всё было бы уже решено и та жертва, которую Роберт приносит сейчас, пытаясь вернуть ему обещанное, была бы в сотни раз больше.
От ужаса услышанного я вскочила из-за стола и крикнула в лицо Полли:
— Ты не знаешь, что говоришь! Не знаешь! Мой брат никогда бы не сделал мне ничего плохого! Слышишь! Никому бы не сделал!
Но слова Полли, жестокие и злые, заставили меня вновь опуститься на свой стул.
— Когда Роберту Форесту едва исполнилось шестнадцать лет, а ты, Мод, родилась, он утопил свою мать в Стрэндфордском болоте. Утопил в грязи, испачкав руки родной кровью, наказывая провидение за то, что оно сыграло с его отцом злую шутку. Только страх Грэга перед городом, а следом и малодушие, позволили тебе остаться в живых. Думаю, догадайся он, что ты единокровная Форест; не будь твой отец так уверен в своём семени, тебя бы ничего не спасло, моя девочка.
Мне показалось или что-то плотное и тёмное ударило в окно. Мокрые стёкла задребезжали, и я не смогла сдержать испуганного вскрика. Пламя настольной керосиновой лампы на короткое мгновение погасло, и я увидела в заоконной темноте несколько пар горящих зеленью глаз.
— Полли!
— Тихо, девочка. Не бойся. Еще не время.
— Ох, По…
Я повернулась к матери Эдда и едва не онемела от ужаса. Белокурые локоны женщины встали дыбом, скулы раздались шире и обозначились, а тело окутало лёгкое синее марево, словно я глядела на неё сквозь слёзы. Борясь с охватившей меня оторопью, я зажмурилась, а когда, спустя минуту, открыла глаза, всё вернулось на свои места.
— А теперь, Мод, — требовательно сказала прежняя Полли, — я бы хотела знать: что ты сделала с одеждой, которую испачкала первой кровью.
— Я… я закопала её в подпол, — неохотно призналась я, отвечая на её прямой взгляд. — Никто не сказал мне, что… так бывает со всеми, и я испугалась. — В густом смущении я быстро взглянула на Эдда, надеясь на его отсутствующее, ушедшее в себя сознание, но его глаза внимательно следили за мной.
— Отец он… рассказывал, что мама страдала не столько душевным расстройством, сколько какой-то страшной болезнью, отчего перед смертью истекла кровью. Мне вовсе не хотелось умереть. Конечно, потом миссис Стоун, жена нашего аптекаря, всё объяснила, но…
— Мод! — оборвала меня Полли, подошла и за плечи подняла со стула. Поставив перед собой, она сказала:
— Я не могу заставить тебя верить мне, девочка моя, это не в моих силах, я могу только просить о помощи. Ты готова выслушать меня, Модди?
Я во все глаза смотрела на неё. Удивлёно смотрела на женщину, чья печаль и чей страх сейчас была куда сильнеё моих собственных.
Страница
7 из 10
7 из 10
