Стражи

Долгие дежурства стали утомлять его, а тренируя разум, он надеялся избежать таким образом возможного обращения. Был второй час нового дня, а смена его закончилась ближе к полуночи.

Вдруг Джонас услышал где-то этажом ниже топот множества бегущих ног. Как будто толпа смердов неслась на пожар, гремя башмаками. Одновременно с этим послышались невнятное бормотание, звуки борьбы, звон стекла и хлопки, как при выстрелах из пищалей. Где-то кто-то колотил ногами в дверь.

Ночная усталость давно звала Джонаса в постель, но сейчас его охватила необъяснимая тревога — слишком много нехороших событий произошло в последнее время. Сделав три быстрых шага к двери, он задвинул ее тяжелым засовом. Затем, оглядевшись, схватил со стола ритуальный меч, с которым теперь не расставался никто из них — Стражи после обращения необратимо теряли прошлые навыки, в том числе и фехтования, и братия таким образом пребывала в относительной защищенности — и привесил его к поясу, одновременно задувая свечу. Теперь можно было осторожно заглянуть в глазок.

По коридору шли Стражи.

Сначала Джонас даже не понял, что происходит. Стражей было трое — они двигались совсем не таясь, как хозяева, в парадном облачении, но безо всякого оружия, Образа болтались у них на шеях. Приглядевшись, узнал он узников своего крыла, узнал по лицам, — точно так же, как въедаются в нашу память лица тех, кого мы вскользь видим каждый день, но не обращаем внимания. Это, несомненно, были его заключенные. И они должны были ожидать суда внизу.

В коридор из открытой кельи выбежал кто-то из братьев.

Страж плюнул в него облаком зеленого пара и брат упал.

У Джонаса отвисла челюсть. Двое других Стражей подскочили к оседающему адепту, скрутили ему руки и утащили куда-то за угол. Раздался короткий крик. Третий Страж прошествовал дальше. Он приближался к торцевой двери коридора, к келье, где сквозь потайной глазок из тонкого хрусталя на него глядел Джонас.

Страж подошел вплотную к двери и уставился прямо в глазок.

Дверь заскрипела. Джонас, и без того изрядно напуганный, посмотрел вниз, и волосы зашевелились у него на голове. Засов двигался. Старое дерево медленно скользило вдоль двери вправо, рискуя через минуту выйти из пазов. Не пытаясь даже сопротивляться неведомой магии, старый клирик, не дыша, молча следил за гибельным движением балки, затем, уже толком не соображая, что делает, схватился за меч, и, выдернув его из ножен, косо вонзил между досок двери, в то место, где у чудовища по ту сторону должна была быть грудь…

Засов остановился. Назад меч вышел очень легко — но половина клинка была покрыта не кровью, а какой-то темной вязкой жидкостью, вроде каменного масла, которым пропитывались двери в подвалах. Секунду Джонас с отвращением смотрел на меч, потом бросил его на пол, и, отойдя к окну, выглянул наружу. Слева располагался балкон малого склада, вылезти на который не составило особенного труда — стоило лишь переступить через подоконник…

На складе было темно, но что-то разглядеть все же удалось. Захватив из верхнего ящика длинный разделочный нож, Джонас подошел к двери и осторожно выглянул в смотровое окошко.

Отсюда был виден боковой коридор, куда Стражи утащили плененного адепта. Совершенно пустой, хотя звуки борьбы теперь, казалось, шли отовсюду. Коридор кончался лестницей, по которой Джонас и братия его каждый день спускались нести дежурство в казематах.

Джонас приоткрыл дверь. Не зажигая света, крался он в тени по коридору, где ходил прежде свободно каждый день. Десять шагов. За следующей дверью впереди послышались крики. Он замер. Затем что-то тяжелое ударилось о стену так, что с полок наверху посыпалась мелкая пыль. Он сделал еще два шага. Дверь оставалась неподвижной. Старый клирик крадучись прошел мимо тускло коптящей лучины и начал спускаться по лестнице…

Все двери в подвале были открыты. Оглушающая тишина стояла на этом уровне замка. Несколько тел в одеждах клириков лежало в проходах у дальней стены, книги и посуда были беспорядочно разбросаны по полу.

За углом вспыхнул свет. Послышались шаги и бормотание. Держа нож перед собой двумя руками, как оберег, Джонас отступил на лестницу.

Он решил подняться двумя этажами выше и выглянуть во двор. И напрасно, потому что двор этот предстал ему в виде грандиозного побоища, где сотни вырвавшихся Стражей гигантской серою волной текли навстречу горстке охранников настоятеля, которые отчаянно орудуя мечами, пытались уже бежать из замка вместо того, чтобы продолжать безнадежную борьбу.

Не думая о последствиях, одержимый лишь мыслью о спасении братьев своих, Джонас выскочил в тускло освещенный факелами двор, и когда он выскакивал, чья-то рука плавно, но неумолимо развернула его лицом в обратную сторону, и прямо перед собой увидел Джонас перекошенное яростью лицо Стража. Страж отступил на шаг.