Стражи

Настоятель посмотрел вверх, закатив глаза под самые веки, странно повернул голову, вытянул шею, и вдруг продолжил вытягивать ее, жирную и невероятно длинную, полностью вылезая из белого балахона громадной и толстой змеей, головою на исполинской шее, одним движением вывалив на стол десятки футов сальной плоти, изломанной многочисленными перегибами, похожими на суставы. Из этих суставов выскакивали, рывками пробиваясь наружу, кривые и короткие руки, похожие на руки цирковых уродцев. Зрелище было настолько кошмарным, что Джонас даже забыл закричать. Да он и не мог. Рот и связки его были крепко запечатаны.

Все это заняло лишь несколько секунд. «Многоножка» поразительно ловко скользнула к нему, и прямо перед лицом своим увидел Джонас мутные глаза Клауса Почтенного. Рот существа открылся и чудовищно напрягся, словно пытаясь схватить кусок не по размерам, а затем челюсть с хрустом разошлась возле скул и откинулась до упора вниз, впившись разогнутым подбородком в то место, где у существа мог бы располагаться кадык. Ничем не сдерживаемый длинный и странно острый язык вывалился и повис, раскачиваясь, лишь едва не касаясь стола. Передняя, кривая и грязная рука с наростами на пальцах поднесла Образ прямо к лицу Джонаса.

— ПРИМИ ЕГО И СКАЖИ МНЕ КТО ТЫ! — проскрежетало оно откуда-то из своей необъятной середины.

Лица под потолком, на колоннах, в толще стен, начали рыдать. Пустые их глазницы толчками выпускали густую кровь, которая немедленно стала заливать зал и сидящего Джонаса, капая со стола, собираясь в бурые лужи. Звон начал резко усиливаться, заполнил всю голову. Чудовище, не переставая вопить, как будто напряглось и возвысилось над ним, чуть отстранившись. Этой пары секунд старому клирику хватило, чтобы увидеть весь зал целиком. Стражи, что держали его, теперь повторяли гримасу настоятеля — откинутые до горла челюсти, висячие длинные языки, глаза, закатившиеся под потолок. И они тоже плакали кровью, стоя по сторонам его, будто скульптурная группа некоего гротескного фонтана.

Он беззвучно молился, а кровь тысячами струй стекала ему на волосы и за шиворот. Он пытался вырваться, но это были уже отчаянные движения отчаявшегося человека. Руки посинели. Стражи стояли как столбы. Тварь над столом изгибалась, визжала и скакала.

И вдруг ринулась прямо на него.

ЩЕЛЧОК.

Вскочив, он сильно ударился головой. Собственно, его руки освободились так внезапно, что досталось и кистям, которые тут же отсушило о стену. Одновременно заговорило парализованное все это время горло — звук вышел истерическим, полувздох-полувсхлип, когда кричать уже недостает сил, но ударивший в глаза свет подсказал ему, что опасность миновала.

Он стоял на собственной кровати, в своей маленькой камере, и ловил лицом яркий луч дневного света, что лился в тюремное окно. Перед ним на полу лежала миска с похлебкой. Больше в камере никого не было.

Приносящие еду Стражи никак не проявляли себя. Молча, с каменными лицами продолжали они ставить на пол новые миски, молча выводить немногих оставшихся узников на прогулку. Дорога во внутренний двор всегда вела через главный зал. Зал был величав и монументально спокоен, как всегда. Ни следов крови, ни каких-либо иных намеков на ночное происшествие нигде не было видно.

В общем, ничто не указывало на реальность допроса, если бы не одно но. Голова у старого клирика была теперь совершенно седая. Он увидел это мельком, в одном из больших зеркал Левой башни, пока Стражи вели его с прогулки. Этого было достаточно. Мелькнула мысль, что второго раза ему уже не пережить. Жестокая и верная мысль, и что-то надо было с этим срочно делать…

… Когда Стражи молились, они делали это уж слишком истово. Джонас справился с непослушным коленом, хотя мимо зала пришлось проползать на четвереньках. Вся келья сидела к нему спиной и молилась, зажав в руках пылающие Образы. Он прошел мимо. Этот этап миновал.

Очень хотелось выглянуть в окно с другой стороны замка, чтобы увидеть, что стало с городом. Может, ему повезет, и получится разглядеть людей на улицах? Его камера находилась на другой стороне, и из маленького окна видны были лишь угодья Храмового замка — лес и часть реки.

Он зашел за угол и чуть не споткнулся о Стража.

Два шага назад.

Этот Страж, совсем небольшого роста и в одеждах горожанина, медленно уходил по коридору, ведя на веревке странное существо. Размером с собаку, было оно похоже, тем не менее, на дракона без крыльев, Джонас никогда таких не встречал. Если Стражи и были продуктом демонического помешательства, они редко менялись внешне (до сих пор неизвестно, было ли реальным то, что произошло той ночью, а Джонас в жизни своей сходу не принимал на веру ничего, кроме существования Белоснежных богов). А это было явно что-то новое. Приземистое существо тем временем глухо заворчало и ринулось с поводка под ноги выходящему навстречу высокому Стражу.