32 мин, 11 сек 11609
Да и людей перепугаете таким видом.
Она покорно пошла за мной. Низко опустив голову, и, кажется, всхлипывая.
Далеко идти не пришлось. Неприятность случилось почти напротив моего дома, и не прошло и десяти минут, как она сидела у меня на кухне закутавшись в толстый махеровый халат, с наверченной на голове башней из полотенца. Грея ладони о большую кружку с горячим чаем, время от времени обжигаясь сербала, и с удовольствием заедала тягучим янтарным медом.
Кое-как отряхнув ее одежду, я развесил все в ванной, и присоединился к ней. Слово за слово, разговорились. Она рассказала что студентка, учится на вечернем, в институте сообщения, неподалеку отсюда.
Потягивая чай, неожиданно для себя, я пустился в воспоминания о своих студенческих годах. Припомнил много забавных случаев, происходивших со мной и моими друзьями. Девушка, — она представилась Настей, — сперва хмурилась, все еще вспоминая неприятное падение в лужу, потом заулыбалась, и, наконец, начала весело хохотать.
— Ой, наверное, уже высохло все, — спохватилась она, случайно бросив взгляд на висевшие на стене часы.
Одежда была еще чуть влажной. Но, во всяком случае, ее уже можно было одеть, не опасаясь превратиться в сосульку. Мы вместе отряхнули остатки грязи, и одежда приняла вид, если не приличный, то, во всяком случае, терпимый. В темноте вряд ли будут сильно заметны последствия купания в луже, серыми разводами расчертившие джинсы и куртку.
— Сейчас я вызову такси.
— Не надо, — остановила меня Настя. — Я тут недалеко живу. За кладбищем. И так добегу.
— Тогда, я хотя бы провожу. Сейчас… — я потянулся за курткой, но она решительно отказалась.
— Не нужно. Я часто поздно домой возвращаюсь. Привыкла уже.
— Так ведь кладбище, все-таки.
Она рассмеялась запрокидывая голову. Вымытые и тщательно расчесанные волосы цвета выгоревшей соломы, рассыпались по плечам.
— Ну и что, что кладбище! Я каждый день через него хожу, когда троллейбуса долго нет. Да и быстрее получается, на троллейбусе еще пересадку делать, такой крюк! А там и фонари есть, и сторож ходит, — сказала она, заглядывая мне в глаза. — Спасибо, но не нужно, вы и так много для меня сделали!
— Как знаете… — неуверенно протянул я.
— Все в порядке! — Настя улыбнулась такой светлой и открытой улыбкой, что я не удержался и улыбнулся в ответ.
Мы вышли на крыльцо. Луна сияла на угольно черном небе ярче скрипучих фонарей, часовыми застывших вдоль пустынной дороги. На улице ни души. Даже окна в домах давно погасли, черными квадратами уродуют стены — завтра рабочий день, кто будет засиживаться до двух часов ночи?
— Ну, я пошла…
Я кивнул.
— Спасибо большое, что так меня выручили. Не знаю, что бы я делала… Если б я в таком виде, на кладбище, сторожа встретила, его бы точно Кондратий схватил!
Мы посмеялись. Редкие снежинки, поблескивая в тусклом свете фонарей, медленно кружились вокруг нас в ночной тиши, создавая ощущение волшебной сказки.
— Еще раз спасибо…
Неожиданно, она привстала на цыпочки, и коснулась прохладными губами моей щеки. Я замер, а Настя, смутившись, быстро повернулась, и, постукивая каблучками по расчищенной днем бетонной тропинке, побежала к калитке.
Уже выйдя на улицу, она обернулась, и помахала рукой. Я помахал в ответ, и еще какое-то время смотрел, как бело-голубая курточка пересекла дорогу, и скрылась за чугунной оградой кладбища.
Стоит ли удивляться, что всю ночь мне снилась эта девушка?
На следующий день, я довольно плодотворно поработал над диссертацией. Только сердито рычащий желудок заставил оторваться от ноутбука, и обшарить кухню в поисках еды. Наскоро перекусив, я решил не возвращаться к работе, а провести вечер в блаженном ничегониделании. К тому же, до моей обычной прогулки оставались каких-то пару часов.
Проходя мимо кладбища, я невольно залюбовался мрачной, и в то же время какой-то одухотворенной красотой этого места. С детства я испытывал страх перед погостами, погребениями, захоронениями, и всем остальным, имеющим отношение к смерти. Даже днем, меня было не заманить никакими коврижками за ограду, где в торжественной тишине, среди кустов и редких деревьев, ровными рядами топорщатся холмики земли, увенчаные то простыми деревянными крестами по пояс, то мраморными монументами в рост человека.
Луна, едва поднимающаяся над горизонтом, пряталась где-то за кладбищем, бледным светом подсвечивая еще лишенные листьев деревья. Чуточку воображения, и уже не деревья скрипят на ветру, а неведомые монстры, вызванные к жизни колдовскими чарами Селены7,, растопырили костлявые пальцы, в тщетном желании схватить одинокого прохожего.
Должно быть, Лавкрафт только с одного такого пейзажа, смог бы написать десяток своих замечательных рассказов.
Она покорно пошла за мной. Низко опустив голову, и, кажется, всхлипывая.
Далеко идти не пришлось. Неприятность случилось почти напротив моего дома, и не прошло и десяти минут, как она сидела у меня на кухне закутавшись в толстый махеровый халат, с наверченной на голове башней из полотенца. Грея ладони о большую кружку с горячим чаем, время от времени обжигаясь сербала, и с удовольствием заедала тягучим янтарным медом.
Кое-как отряхнув ее одежду, я развесил все в ванной, и присоединился к ней. Слово за слово, разговорились. Она рассказала что студентка, учится на вечернем, в институте сообщения, неподалеку отсюда.
Потягивая чай, неожиданно для себя, я пустился в воспоминания о своих студенческих годах. Припомнил много забавных случаев, происходивших со мной и моими друзьями. Девушка, — она представилась Настей, — сперва хмурилась, все еще вспоминая неприятное падение в лужу, потом заулыбалась, и, наконец, начала весело хохотать.
— Ой, наверное, уже высохло все, — спохватилась она, случайно бросив взгляд на висевшие на стене часы.
Одежда была еще чуть влажной. Но, во всяком случае, ее уже можно было одеть, не опасаясь превратиться в сосульку. Мы вместе отряхнули остатки грязи, и одежда приняла вид, если не приличный, то, во всяком случае, терпимый. В темноте вряд ли будут сильно заметны последствия купания в луже, серыми разводами расчертившие джинсы и куртку.
— Сейчас я вызову такси.
— Не надо, — остановила меня Настя. — Я тут недалеко живу. За кладбищем. И так добегу.
— Тогда, я хотя бы провожу. Сейчас… — я потянулся за курткой, но она решительно отказалась.
— Не нужно. Я часто поздно домой возвращаюсь. Привыкла уже.
— Так ведь кладбище, все-таки.
Она рассмеялась запрокидывая голову. Вымытые и тщательно расчесанные волосы цвета выгоревшей соломы, рассыпались по плечам.
— Ну и что, что кладбище! Я каждый день через него хожу, когда троллейбуса долго нет. Да и быстрее получается, на троллейбусе еще пересадку делать, такой крюк! А там и фонари есть, и сторож ходит, — сказала она, заглядывая мне в глаза. — Спасибо, но не нужно, вы и так много для меня сделали!
— Как знаете… — неуверенно протянул я.
— Все в порядке! — Настя улыбнулась такой светлой и открытой улыбкой, что я не удержался и улыбнулся в ответ.
Мы вышли на крыльцо. Луна сияла на угольно черном небе ярче скрипучих фонарей, часовыми застывших вдоль пустынной дороги. На улице ни души. Даже окна в домах давно погасли, черными квадратами уродуют стены — завтра рабочий день, кто будет засиживаться до двух часов ночи?
— Ну, я пошла…
Я кивнул.
— Спасибо большое, что так меня выручили. Не знаю, что бы я делала… Если б я в таком виде, на кладбище, сторожа встретила, его бы точно Кондратий схватил!
Мы посмеялись. Редкие снежинки, поблескивая в тусклом свете фонарей, медленно кружились вокруг нас в ночной тиши, создавая ощущение волшебной сказки.
— Еще раз спасибо…
Неожиданно, она привстала на цыпочки, и коснулась прохладными губами моей щеки. Я замер, а Настя, смутившись, быстро повернулась, и, постукивая каблучками по расчищенной днем бетонной тропинке, побежала к калитке.
Уже выйдя на улицу, она обернулась, и помахала рукой. Я помахал в ответ, и еще какое-то время смотрел, как бело-голубая курточка пересекла дорогу, и скрылась за чугунной оградой кладбища.
Стоит ли удивляться, что всю ночь мне снилась эта девушка?
На следующий день, я довольно плодотворно поработал над диссертацией. Только сердито рычащий желудок заставил оторваться от ноутбука, и обшарить кухню в поисках еды. Наскоро перекусив, я решил не возвращаться к работе, а провести вечер в блаженном ничегониделании. К тому же, до моей обычной прогулки оставались каких-то пару часов.
Проходя мимо кладбища, я невольно залюбовался мрачной, и в то же время какой-то одухотворенной красотой этого места. С детства я испытывал страх перед погостами, погребениями, захоронениями, и всем остальным, имеющим отношение к смерти. Даже днем, меня было не заманить никакими коврижками за ограду, где в торжественной тишине, среди кустов и редких деревьев, ровными рядами топорщатся холмики земли, увенчаные то простыми деревянными крестами по пояс, то мраморными монументами в рост человека.
Луна, едва поднимающаяся над горизонтом, пряталась где-то за кладбищем, бледным светом подсвечивая еще лишенные листьев деревья. Чуточку воображения, и уже не деревья скрипят на ветру, а неведомые монстры, вызванные к жизни колдовскими чарами Селены7,, растопырили костлявые пальцы, в тщетном желании схватить одинокого прохожего.
Должно быть, Лавкрафт только с одного такого пейзажа, смог бы написать десяток своих замечательных рассказов.
Страница
3 из 10
3 из 10