Настя

Да и людей перепугаете таким видом.

Она покорно пошла за мной. Низко опустив голову, и, кажется, всхлипывая.

Далеко идти не пришлось. Неприятность случилось почти напротив моего дома, и не прошло и десяти минут, как она сидела у меня на кухне закутавшись в толстый махеровый халат, с наверченной на голове башней из полотенца. Грея ладони о большую кружку с горячим чаем, время от времени обжигаясь сербала, и с удовольствием заедала тягучим янтарным медом.

Кое-как отряхнув ее одежду, я развесил все в ванной, и присоединился к ней. Слово за слово, разговорились. Она рассказала что студентка, учится на вечернем, в институте сообщения, неподалеку отсюда.

Потягивая чай, неожиданно для себя, я пустился в воспоминания о своих студенческих годах. Припомнил много забавных случаев, происходивших со мной и моими друзьями. Девушка, — она представилась Настей, — сперва хмурилась, все еще вспоминая неприятное падение в лужу, потом заулыбалась, и, наконец, начала весело хохотать.

— Ой, наверное, уже высохло все, — спохватилась она, случайно бросив взгляд на висевшие на стене часы.

Одежда была еще чуть влажной. Но, во всяком случае, ее уже можно было одеть, не опасаясь превратиться в сосульку. Мы вместе отряхнули остатки грязи, и одежда приняла вид, если не приличный, то, во всяком случае, терпимый. В темноте вряд ли будут сильно заметны последствия купания в луже, серыми разводами расчертившие джинсы и куртку.

— Сейчас я вызову такси.

— Не надо, — остановила меня Настя. — Я тут недалеко живу. За кладбищем. И так добегу.

— Тогда, я хотя бы провожу. Сейчас… — я потянулся за курткой, но она решительно отказалась.

— Не нужно. Я часто поздно домой возвращаюсь. Привыкла уже.

— Так ведь кладбище, все-таки.

Она рассмеялась запрокидывая голову. Вымытые и тщательно расчесанные волосы цвета выгоревшей соломы, рассыпались по плечам.

— Ну и что, что кладбище! Я каждый день через него хожу, когда троллейбуса долго нет. Да и быстрее получается, на троллейбусе еще пересадку делать, такой крюк! А там и фонари есть, и сторож ходит, — сказала она, заглядывая мне в глаза. — Спасибо, но не нужно, вы и так много для меня сделали!

— Как знаете… — неуверенно протянул я.

— Все в порядке! — Настя улыбнулась такой светлой и открытой улыбкой, что я не удержался и улыбнулся в ответ.

Мы вышли на крыльцо. Луна сияла на угольно черном небе ярче скрипучих фонарей, часовыми застывших вдоль пустынной дороги. На улице ни души. Даже окна в домах давно погасли, черными квадратами уродуют стены — завтра рабочий день, кто будет засиживаться до двух часов ночи?

— Ну, я пошла…

Я кивнул.

— Спасибо большое, что так меня выручили. Не знаю, что бы я делала… Если б я в таком виде, на кладбище, сторожа встретила, его бы точно Кондратий схватил!

Мы посмеялись. Редкие снежинки, поблескивая в тусклом свете фонарей, медленно кружились вокруг нас в ночной тиши, создавая ощущение волшебной сказки.

— Еще раз спасибо…

Неожиданно, она привстала на цыпочки, и коснулась прохладными губами моей щеки. Я замер, а Настя, смутившись, быстро повернулась, и, постукивая каблучками по расчищенной днем бетонной тропинке, побежала к калитке.

Уже выйдя на улицу, она обернулась, и помахала рукой. Я помахал в ответ, и еще какое-то время смотрел, как бело-голубая курточка пересекла дорогу, и скрылась за чугунной оградой кладбища.

Стоит ли удивляться, что всю ночь мне снилась эта девушка?

На следующий день, я довольно плодотворно поработал над диссертацией. Только сердито рычащий желудок заставил оторваться от ноутбука, и обшарить кухню в поисках еды. Наскоро перекусив, я решил не возвращаться к работе, а провести вечер в блаженном ничегониделании. К тому же, до моей обычной прогулки оставались каких-то пару часов.

Проходя мимо кладбища, я невольно залюбовался мрачной, и в то же время какой-то одухотворенной красотой этого места. С детства я испытывал страх перед погостами, погребениями, захоронениями, и всем остальным, имеющим отношение к смерти. Даже днем, меня было не заманить никакими коврижками за ограду, где в торжественной тишине, среди кустов и редких деревьев, ровными рядами топорщатся холмики земли, увенчаные то простыми деревянными крестами по пояс, то мраморными монументами в рост человека.

Луна, едва поднимающаяся над горизонтом, пряталась где-то за кладбищем, бледным светом подсвечивая еще лишенные листьев деревья. Чуточку воображения, и уже не деревья скрипят на ветру, а неведомые монстры, вызванные к жизни колдовскими чарами Селены7,, растопырили костлявые пальцы, в тщетном желании схватить одинокого прохожего.

Должно быть, Лавкрафт только с одного такого пейзажа, смог бы написать десяток своих замечательных рассказов.