Бесы

Дворец!

— Ну да, так они еще при тебе строить начали. И еще не доделали. Яшка вон им проводку вел.

— А что, хороший дом — Яшка подцепил рукой лимон — Удобный, на большую семью. Зимой протопить только тяжело

— Так у них народу сколько!

— Э, Юрок, ты еще на Лесной дом не видел, вот где дворец-то!

— Это какой же?

— А бывшей тетки Люды!

— А ее куда?

— Померла, родня дом продала московским.

— Юр, а Юр, ты Санин дом видел? Саня наш тоже строится!

— Да ну?! Завтра зайду, покажешь? А то мне тоже надо, дом-то старый

— Заходи, конечно!

Из-за угла улицы показалась незнакомая мне тетка, шла очень уверенно, по-хозяйски.

— А это кто?

— Это этих… Ну как их… На углу Ленина и Лесной…

— Васильевы

— Точно! Они на северах работали, вот как ты уехал, так они приехали. А это жена его. Ирка, что ли — да, Коль, Ирка?

— Точно, Ирка.

— Здрассте! — средних лет женщина очень бодро подошла к нашей компании — Хорошо сидите!

— А это наш братан приехал! Знакомься, это Юра. Он по европам работал

— Ух ты! Ну и как там?

— Да обычно. Как у всех. Свои проблемы, своя жизнь

— А педики? Там же, говорят, все педики поголовно!

Я было заржал, но смотрю все серьезные

— Я там сколько был, ни одного педика не видел — меня распирал смех — кто вам такую пургу намел?

— Ну как же, все знают. И русских там ненавидят. Вот к русским там как относятся?

— Нормально, по-человечески. Да как по-человечески, как ко всем, так и к русским. Тьфу, блин. Обычные люди там, нормальные, работяги.

— Вот у меня свояк в Польшу ездил, так говорит, русских там ненавидят

— Не знаю, в Польше не был. Я во Франции был, а потом в Бельгии. Поляки есть знакомые, нормальные ребята. Звали в гости, может и съезжу когда

— А я бы в жизни не поехала — Ира поджала губы, всем видом показывая, как бы она не хотела ехать к полякам — не люблю их, подлый народ, хуже хохлов. Сколько они нам нагадили, страшно сказать. И все исподтишка, в спину. Поганая нация, об этом еще Достоевский писал, что самая поганая нация — поляки.

— Ну я не знаю, что там Достоевский писал, а у меня друзья — поляки — я понимал, что спорить нет смысла, но сдерживаться было тяжело — хорошие ребята, правильные.

— Ну может быть. Может быть и нормальные попадаются. А вот хохлов точно нет нормальных. Я с ними в интернетах ругаюсь, они все фашисты. Я им пишу: «мы вас танками давить будем, и живьем жечь, готовьтесь, копайте себе могилы», а они меня колорадом называют и прям кипятком от злости ссут — она громко, визгливо засмеялась.

Друганы мои смущенно переглянулись, Санек так глазами сделал, мол «не бери в голову». А Ирка продолжала:

— Я эту бандеру знаю, я сама оттуда родом, с самой бандеры. Ой, как я их знаюю! Я бы их всех убила бы, всех до последнего передушила бы собственными руками. И правильно наши их стреляют, так и надо. Они там все фашисты. Нас вот колорадами называют — она сделал страшную паузу, мол, каковы уроды!

Яшка кашлянул в кулак:

— Колорады — это такая сволочь — задумчиво почесал затылок — и как от этой дряни избавится? Всю картошку пожрали. Собираешь их, собираешь… Жена уже говорит «не сажай ты ее вообще, столько возни»

Мужики оживились:

— Слышь, Юрок, а что в Европе против колорадов? Небось только химией, да?

— Сань, я же в городе работал…

— А я вот слышал, они каких-то цесарок вывели, так те колорадов жрут!

— Точно — Василичь у нас был самый продвинутый огородник — есть такие. Только у нас не выживут, им тепло надо…

— Я бы, будь моя воля, всех бы укропов перестреляла бы! — Ира врубилась в разговор, как «камаз» в ворота — самая вредная нация, все время русских предают. Сейчас вот сколько русских там убили. Детей на органы продают, женщин насилуют — голос ее внезапно визгливым, резал уши, как ножом — даже своих солдат раненых добивают, органы вырезают и продают. Ничего святого нет для них, они вообще нелюди, убивать их надо, резать, вешать, жечь всех! — она говорила скороговоркой, тон голоса поднимался буквально до визга

— Ладно, пойду я, мужики — Яшка поднялся, стал прощаться — мне на работу завтра

— Я тоже пойду — Саня явно был расстроен — пока, Яш, Коль…

— Сань, пойдем, дом свой покажешь — я уже не мог слушать этот визг про укропов-фашистов — покедова, Колян

— … А точно говоришь, Ир — Колян, в отличии от нас, слушал ее с некоторым вниманием — я вот в армии служил с хохлами, так даже поговорка была «хохол без лычки, как»… — они засмеялись, Ира визгливо, Колян нервно

Внезапно Ира встала и сама стала прощаться:

— Ладно, пойду я. Я ж по делам шла, к Коле шла, к жене его, пойду, пока всем!