Мародер

Ничто, помимо вражеского вторжения не могло остановить старика, желающего поделиться с молодыми накопленной мудростью. Вздохнув, Кевин и сам плюхнулся на сломанную вагонетку. Та жалобно заскрипела, но выдержала. И вновь припомнил нехитрый ритуал — улыбаться, кивать в нужных местах, выглядеть заинтересованным, подавать реплики там, где старик оставляет для них паузы. Первый из долгой серии зевков принялся накапливаться внутри.

— Его могли сделать где угодно, — продолжил Грэндж. — На Катиле, Квентине, Таурусе, может, даже, где-нибудь на глубокой периферии. Они так и не нашли все тайные базы Амариса, знаешь ли.

Глубоко затянувшись, он пустил облачко дыма в сторону меха. — Ясно одно — он очень, очень стар.

— Откуда вы знаете?

— Чувствуется. У него та еще история

— История, в смысле боевой истории, или в смысле страшных баек посреди темной пещеры?

Грэндж пронзил его хмурым взором, и Кевин виновато вскинул руки, сдаваясь. Он наверняка только что заслужил долгое и скучное патрулирование, но это того стоило.

— Сразу после Четвертой наследной… — продолжил Грэндж. — … тогда я еще был с капелланскими драгунами… Мы уже возвращались на Уоррен после охоты на пиратов по всей границе с таурянами. В ходе войны у нас там была куча проблем, особенно с Тортуги. В конце концов командование послало Девятую Федкома нанести Леди Смерти визит, но до того мы все были жутко заняты…

— В общем, мы остановились перезарядиться в одной ненаселенной системе в прыжке от Малагротты. Ничего интересного, кроме бесполезных газовых гигантов и астероидного пояса, но мы подумали, раз уж у нас есть несколько дней, чего б не поисследовать местность? — выставив палец, Грэндж подмигнул, — Никогда не знаешь, а вдруг там, где забытый склад Звездной Лиги?

Кевин не мог не ухмыльнуться в ответ.

— И на одном из больших астероидов, мы нашли его, — сержант непочтительно ткнул пальцем, — Случайно. Мы уже пролетели этот булыжник, ничего не увидев, но улетая, глянули и он там был, стоя на самом виду. Повелитель пустоты и всего, на что падает его взгляд. В то время мы посчитали это божьим даром — целенький «Мародер», и никого, кто мог бы оспорить наши права на него. Так что мы загрузили его на «Юнион» и отбыли.

Кевин внезапно обнаружил себя не на шутку увлеченным. Грэндж был превосходным рассказчиком, умел обращаться со словами, интонациями и жестами, завораживая слушателей. Возможно, он репетировал рассказ заранее, по пути освежая его в голове.

— Лучше б мы этого не делали. На нем не было никаких эмблем. Ни на ответчике, ни эмблемы подразделения, ничего. Один лишь господь знает, кто его там оставил и почему.

— Хотя нет, теперь я почему, — взгляд старика расфокусировался, и он опустил голову.

Лишь после долгой паузы он продолжил. — И он был чистым. Таким чистым. Один Керенский знает, сколько он пробыл на этом астероиде, и тем не менее — ни пятнышка, ни пылинки. Пара ребят понабожней хотели оставить его там, говоря, что это, должно быть, памятник какому-то давно забытому воину, или еще что, и забирать его будет святотатством. Тогда это показалось нам всем сущей глупостью, но знали бы мы, что будет дальше…

Грэндж потянулся за новой сигаретой. Заметив, что старик не выпускает «Мародера» из виду, и старается не поворачиваться к нему спиной, Кевин вновь почувствовал себя неуверенно. Искоса глянув в ту же сторону, он увидел, что сгорбленная туша, казалось, подалась вперед, словно бы вслушиваясь в собственную историю.

— Думаю, вначале был тот прыжок на Аглиану. Не думаю, что кто-то на судне смог его позабыть, хотя потом никто и никогда о нем не говорил. Что-то произошло в то самое мгновение, когда ни тебя, ни судна еще нет. До сих пор не знаю, что, но страшнее мне не было никогда ни прежде, ни после. И я не о страхе вроде «Кланеры несутся на нас, паля со всех стволов», нет-нет. Скорее, об истинном ужасе, когда обмочившись, свертываешься перепуганным, воющим клубком страха, как в детстве, когда ты один и прячешься под одеялом, а там, в темноте, страшный бука.

Кевин выгнул бровь. Казарменные слухи безоговорочно утверждали, что страх старого сержанта был ампутирован хирургическим путем.

— Иногда мне кажется, что я вспоминаю, что я там видел. Обычно, сразу перед тем как подскочить в постели от кошмара, за мгновение, как тот исчезнет из памяти. Но потом опять все забываю, и снова могу жить.

— Так или иначе, я помню, что очнулся под лежаком, вжавшись в палубу, и ни за что не желая вылазить. Так или иначе, на судне это затронуло всех. Я, кстати, оказался из везунчиков, которым удалось забыть. Томми же… Рыжему Томпсону, ну… ему так не повезло. Бедняга Томми. Таких обычно называют «ведун», он всегда инстинктивно знал, что и как надо делать. Жуткое умение, если честно, даже само по себе, но от того, что с ним произошло… у меня до сих пор мурашки по коже бегут.