Мародер

— Сразу после прыжка Томми закричал. Дико, безумно, словно за ним явился сам дьявол. Черт, может, так оно и было! Когда он не кричал, то бормотал чушь. Постоянно твердил, что «они» не мертвы, а просто спят, что мы открыли дверь, и теперь они вернутся. А еще он пел, какой-то ужасный напев, повторяя его снова и снова, словно молитву. Док сказал, что это прыжковый психоз, сказал, что рассудок Томми утратил связь с реальностью, зациклившись на чем-то давно прочитанном.

— Ну да, при прыжковом психозе такое бывает, — знающе сказал Кевин.

— Но не все сразу, мальчик. Психоз проявляется постепенно. До этого же у Томми не было ни малейших признаков. Казалось, что-то накатило на него и забрало с собой его разум. В итоге док, сдавшись, накачал его снотворным, но это не помогло. Томми вырвался и сбежал, а нам пришлось обыскивать судно. Представляешь, сколько времени надо, чтобы обыскать «Инвейдер» и три пристыкованных «Юниона»? Нашли мы его уже на прыгуне. Каким-то образом он сумел просочиться через стыковочное кольцо прямо на прыжковый сердечник. Капитан судна чуть сам не сбрендил от злости. Продержал нас там еще две недели, выискивая малейшие следы саботажа. Вот только Томми вовсе не пытался нас убить, он просто проходил мимо.

— Именно мы, я, ну и двое других, нашли его у служебного шлюза. До сих пор не могу забыть, какими глазами он на нас смотрел, закрывая люк. Он был вовсе не сумасшедшим, о, нет. Открывая наружный люк, и выбрасываясь в космос, он отлично сознавал, что делает.

— И это он, по-вашему, виноват? — Кевин повел рукой в сторону тени.

— Все, что я знаю, подобного не было до того, как он у нас появился, и не происходило больше ни разу, с тех пор, как я сунул его сюда. И не забывайся, мальчик.

Сержант сверкнул глазами, и Кевин торопливо опустил голову. Сержант не любил, когда в его словах сомневались, а Кевин и без того уже был на грани.

— Томпсон был не последним. Был еще один техник, забыл, как его звали, Рейнард, или Рексбан, или как там его, не лучший был человек. Нет, не задира, скорее, ущербный. Из тех, кто найдут коровью какашку посреди прекрасного пляжа, и притащив тебе, будут совать прямо в нос. Никто его не любил, и не скажу, что я по нему скучаю, но некоторого не пожелаешь никому.

Грэндж зажег третью сигарету, а Кевин немного поерзал, гадая, сколько еще ему здесь сидеть. Солнце снаружи наверняка уже припекало во всю мощь, а им еще тут работать и работать.

— Так или иначе, этот парень, Рексмонд, однажды менял у него охладитель, непрестанно жалуясь и злясь, как обычно, ну и поскользнулся на одной из луж, что сам, должно быть и оставил. В итоге свалился вниз, кубарем и весь в охладителе. Ребята его обсмеяли, ну и разумеется, тот во всем принялся винить мех, принялся вопить и ругаться и оскорблять его последними словами.

Голос Грэнджа приобрел профессорские нотки, — Как ты, должно быть, уже знаешь, джентльмен никогда не оскорбит словом леди. Особенно, если та сука. Короче, прямо посреди тирады левый ППЧ разрядился, испарив его от талии и выше, оставив нам убирать остальное. Ни до, ни после того, я не слышал, чтобы ППЧ обесточенного меха взял и выстрелил.

— Это невозможно, — замотал головой Кевин. — Конденсаторы текут сразу же, как только реактор выходит на спящий режим, и остаток разряда безвредно рассеивается. Даже после старта на то, чтобы зарядиться ППЧ все равно требуется время. А если он соблюдал инструкции, то мех обязан был быть выключенным, тем более, если он менял охладитель.

— Ну, спасибо за лекцию, мальчик. А я и не знал, — с сарказмом отозвался Грэндж. — Я просто рассказываю, как все было.