Алые болота

Уходили, чтобы не вернуться. Их не останавливали, всех сковало безразличие. Нечто скрывалось в темноте, теперь это стало очевидным, но Сергей не обращал внимания.

Молодой парень отбросил руку любимой и побрёл в чащу.

— Нет, Август, остановись! Туда нельзя! Приди в себя, пожалуйста…

Тот ничего не видел перед собой, отпихивал девушку. Она упала, из последних сил вцепившись в его штанину. Даже не повернулся, просто отдернул ногу. Тело девушки сотрясалось от рыданий, она даже не заметила, что оказалась на самом краю света, в опасной близости от мрака.

Сергей сморгнул — перед глазами стояла когтистая рука, словно хватала его в эту секунду. Помотал головой, отгоняя наваждение. Поднялся, чтобы увести овдовевшую девушку и как-то утешить. Поздно. Толстый жгут обвился вокруг шеи, она лишь успела потянуться к свету, слезы брызнули и застыли в воздухе. Тьма поглотила ее, оставив лишь след от каблуков, как предостережение и угрозу.

Невидимый враждебный круг сжимался вместе со светом от пламени. И это отнюдь не волки, чтобы там не думал тот сибиряк. Здесь больше нельзя оставаться.

— Я ухожу, — громко произнес Сергей. — Костры скоро погаснут, а сними и наша мнимая защита. Не знаю, какие опасности поджидают в лесу, но не собираюсь сидеть, сложа руки. Я ухожу, кто хочет, может идти с нами.

Он повторил на английском, некоторые откликнулись. Впрочем, большинство не сдвинулось с места, надеясь на спасателей.

Подошел мужик в плаще, протянул руку:

— Михаил.

— Сергей. С нами?

— Не хочу сидеть, как курица на жерди, — проворчал мужик.

— Как и я. Это не волки.

— Я уже понял.

— Тогда пошли.

Собралось с дюжину человек, большинство с рюкзаками и сумками. Они сделали нехитрые факелы и выстроились колонной. Сергей приказал не шуметь и следить за его факелом — он будет подавать условные сигналы. Зашагал первым, замыкал Михаил.

Пахнуло холодом и сыростью. Шум позади затих, уступив место тягучей тишине, даже сверчки и прочая живность молчали. Только неясное бормотание, словно отовсюду. Тьма нехотя поддавалась горящему керосину, ровно на расстояние нескольких шагов, косматые ветки хвои зловеще нависали, будто лапы медведя, готовые сжать в объятиях, из которых не выбраться. Сергей сжимал вспотевшую ладонь Лизы, она затихла, как и мир вокруг. За спиной тяжело дышали, чавкали подошвы. Не хватало еще попасть в болото.

Захрустела ветка, кто-то упал.

— Стойте, помогите!

Сергей высоко поднял факел — это означало остановку. Толстенький мужчина пытался вытянуть ногу из-под корня. Подошел Михаил с ножом и парой движений освободил страдальца.

— Спасибо, спасибо огромное, — тот заикался и протягивал руку.

— Не стоит.

Действительно, не стоило. Как говорил сибиряк, беда не приходит одна. На головы посыпались шишки, отвлекая внимание, люди подняли руки, прикрывая головы, но забыв о лице. Колючие ветки потянулись к незащищенной плоти, хлестали, били, словно руки боксеров. Длинные иголки впились в глаз толстяку, он зашелся диким криком. Его подхватили, и весь отряд помчался прочь. Факелы падали, шипя в прибывающей воде, пассажиры вопили и спотыкались. Зловещее бормотание усилилось, будто голоса деревьев, проникало под череп.

Сергей не знал, сколько длилось бегство, но остановились они на какой-то поляне. Свет луны пробивался сквозь облака, высвечивая голые пеньки и буреломы корней. Ветки раскачивались волнами — зловещее и смертельное море.

Их осталось десятеро. Мужичок жалко всхлипывал, зажимая увечный глаз.

— Покажи, — приказал Михаил и отвел руку.

Сергей отшатнулся, Лиза отвернулась. Черной дырой зияла пустая глазница, кровавые потеки засохли на щеке, по другой текли слезы. Сибиряк наскоро перевязал.

Сергей присел на гнилой пень. Когда это началось, в Эверглейдс или еще раньше? Природа разгневалась на них или на все человечество? Если подумать, нечто в болотах, которое посмотрело на него, напоминало дерево, как энт в сказках. Но деревья не ходят по земле, они в ней сидят. И ветки не бьют по лицу, словно в отместку.

Теперь Михаил взял инициативу в свои руки, отряд двинулся дальше.

— Пошли, папа, — Лиза потянула его за рукав.

— Ты думаешь, мы выберемся?

— Конечно. Ты же сам вывел нас от самолета.

— И правда.

Сергей улыбнулся дочери. Если кто и достоин остаться сегодня в живых, то это она. Его радость.

Они догнали колонну. Деревья затихли, даже ветви поднялись, влага под ногами отхлынула. Казалось, бор что-то замышляет, как подлый ловкач.

— Пришел в себя? — спросил Миша.

— Передохнул малость.

— Да, такое не каждый день увидишь. А ты как, малютка?

— Холошо, — ответила Лиза.

— Как ты думаешь, что это? — спросил сибиряк и осёкся.