Путь домой

Прыжок! Ещё прыжок! … Иногда удавка затягивалась так сильно, что пёс терял сознание, но, очнувшись, снова кидался в бой. Сколько недель ушло на эти манёвры? А кто их считал? С каждым рывком цепь всё глубже входила в могучую гриву пса и протерала ствол берёзы петлёй на другом конце. Что-то должно сломаться первым, берёза или… Сначала только сворливая сорока была свидетелем этого поединка, но её истерический «репортаж» вскоре привлёк внимание вечно голодного воронья.

Налетели! Их притягивает запах крови, и они щиплют окровавленную траву в моменты передышек ослабевающего пса. Задал бы он вам трёпки в другое время! Сенбернар же, как ни как! Но теперь не до них, лишь бы не кинулись добивать раньше времени. Ему нужно остаться в живых! Его ждут дома. Как там дома? По-прежнему вкусно пахнет? Если поймать хотя бы одного воронёнка, то можно славно подкрепиться. Нужно полежать подольше без движения, пусть подумают, что помер.

Нетерпения у ворон больше, чем осторожности, и «по закону джунглей», Нельсу перепал-таки славный обед. Теперь можно и поспать часок-другой, набраться сил. Какое-то время напуганные птицы не будут приставать. Одолевший уставшего пса сон перенёс его в далёкое щенячье детство.

… Вот он семенит за чьими-то ногами в розовых туфельках. Ах, ну да! Это же Леночка! Вот она падает. Нельс пытается её поймать, но вспоминает, что он всего лишь слабый щенок. Чьи-то огромные руки поднимают Леночку… чужой запах! Девочка плачет… Незнакомец удаляется, унося её с собой. Нельс, в отчаянии, оглядывается, ища хозяина. Куда же все подевались?! Пёс пытается лаять. Громче, ещё громче. Изо всех сил! Почему вместо грозного лая звучит жалобное поскуливание? Нельс кидается в погоню, но лапы не слушаются. Он бежит так медленно, что кажется, если ещё снизить скорость, то получится в обратную сторону. Нужно сделать сильный рывок! По-взрослому! Забыть, что щенок! Леночка в опасноси! Эх!…

Дикое зрелище. Спящий под полусломанной берёзой окровавленный пёс вдруг соскакивает и … одним прыжком, в считанные секунды, оказывается за

три метра от своего лежбища. Ххррряссь!!! Страшный треск в ушах, — наверняка, что-то сломалось, хорошо бы берёза, а не хребет. … Обратной силой рывка цепь отбрасывает Нельса назад к берёзе, и он теряет сознание от боли. Перепуганные до смерти вороны взмыли высоко в небо. Им явно поднадоел этот сумасшедший.

Очнувшись, пёс не поверил своим глазам. Упала сломанная берёза. Он на свободе! Что произошло? Кто помог? Может, приходил хозяин? Неужто проспал? Где он? Плохо видно, гной и мусор застилали глаза. Ну да ничего, дорогу домой ему укажет сердце, а оно, слава богу, всё ещё бьётся. Цепь ужасно тяжела и мешает дышать. Она уже не снаружи, а где-то глубоко внутри израненной шеи. Стоп! Там же был зайка! Нельс внимательно обнюхал каждый сантиметр своей «тюрьмы». Вот он! Родной до боли запах дома и Леночкиных рук. То-то она обрадуется, что не потерял!

С драгоценной ношей в зубах, пёс отправился в долгий путь домой. С любовью к людям! Собакам ведь неведомо предательство, не знают они и малодушия. Если у собаки нет души, тогда скажите мне, что есть у человека? Нет, не мне! Скажите ему!

На удивление, ко всему привыкаешь, даже, выносить невыносимую жару. Скорее бы вечер, а ещё лучше, дождь. О! Как бы всё ожило! Интересно, шипят ли первые капли дождя, приземлившись на раскалённый асфальт? Можно полить из бутылки и проверить… Но лень выходить из машины… «Мерс» хоть и старенький, но комфортный. Наташа удобно лежит на заднем сидении, щекоча затылок Максиму.

— Не балуй, я ж за рулём! — пытается быть серьёзным Максим.

— Правильно! Ты за рулём, вот и держись за него. А я замужем, вот и держусь за тебя. — Наталья пытается перелезть на переднее сиденье, рядом с водителем. В какое-то мгновенье она теряет равновесие и падает почти на руль. Машина резко завиляла и, увернувшись от встречных машин, остановилась у обочины, прямо перед мордой странного существа.

— Твою мать! Наташка! Ты нас чуть не убила! — Максим выходит из машины и нервно пинает по колёсам.

— Ну ладно тебе, обошлось же! Ну прости! — тут она замечает рядом стоящую огромную собаку, не имеющую больше сил продолжать свой путь, тем более, в обход внезапно вставшей на пути машины.

— Боже мой, Макс! Иди скорей сюда! Тут псина какая-то странная. То ли раненая, то ли…

— Вот уроды! — прервал её Максим, увидев огромную цепь, — Достань инструменты из багажника, попробуем его освободить от этих «орденов» на шее, — он наклонился к собаке, но тут же отпрянул, закрыв ладонью нос:

— Уффф!!! Как ты смердишь, пацан! Ты что, памперсы год не менял? Наташ, не подходи близко, обрыгаешься! Кинь мне пилку по металлу, да плоскогубцы.

Нельс слабо понимал, что происходит. Давила тошнота, а усилившийся звон в ушах мешал отличать человеческие голоса от звука проезжающих машин.