Лаз в преисподнюю

— Думаешь, это мог сделать кто-нибудь другой?

— Ну, не знаю. А та девушка, Яна, она кто?

— Фикция.

— Что это значит?

— То и значит, что нет у меня никакой девушки. И дубликат ключей я никому не давал. Выследила она тебя, чтобы добраться до книги.

— Это из-за книги она хотела меня убить?

— Из-за неё. И убила бы, если бы я не вытолкнул тебя из-под ножа.

— Я не видел тебя в комнате! — позволил себе усомниться Балашов.

— Ты что, идиот? Ты ещё не понял, где находишься? Это другое измерение, старичок! Посмотри вокруг. Думаешь, все эти люди в машинах, автобусе, на тротуаре — замечают нас? Думаешь, они догадываются о нашем присутствии?

— Получается, я обязан тебе жизнью? — спросил Балашов неуверенно.

— Угу. Можешь не благодарить.

— Извини, я сейчас с трудом соображаю. Слишком много всего.

Канонов беззаботно уселся на мокрый парапет.

— Ладно, не бери в голову. Скоро освоишься.

— Думаешь?

— Я ж освоился. Если рассчитываешь здесь выжить, придётся.

— Рассчитываю. Только для начала мне бы хотелось узнать, что нам угрожает?

— В этом плане, считай, ничего не изменилось. А вообще — много чего.

— В каком плане ничего не изменилось? Ты о чём?

— Ни о чём, а о ком — о моей воображаемой подружке, естественно.

— Она нам угрожает? Здесь?

— А чему это ты так удивляешься?

— Ну, я же своими глазами видел, как она замертво грохнулась на пол со свёрнутой шеей?

— Да, я задержал её на время, чтобы ты мог сбежать. Но тут не всё так просто. Видишь ли, она синиз — существо иного измерения. И уж я не знаю, из какого — из четвёртого, пятого или вообще из десятого. Синиза так легко не убить.

— Это почему?

— То, что ты видел, только её проекция в трёхмерном пространстве — в нашем с тобой привычном трёхмерном мире, если не считать время, конечно. Физики утверждают, будто всего измерений двенадцать, два из них — временнЫе. В нашем мире большая часть измерений скрыта на атомном уровне. А тут… Видишь, все эти люди застыли? Их часы движутся очень медленно, почти незаметно для глаз. Здесь, где мы находимся, походу, два времени и не меньше четырёх измерений пространства. Потому и выглядит всё довольно странно. Впрочем, я подозреваю, что это тоже только одна из проекций какого-то другого мира с ещё большим числом измерений. Эти проекции вложены одно в другое, как матрёшки… Ладно, что тебе объяснять. Короче, то, что я свинтил той девчонке шею, для неё то же самое, как для тебя вывихнуть палец. Догоняешь?

— Нет пока.

— Не тупи. Я же сказал, проекция. У конуса, например, проекцией может быть круг, треугольник или эллипс — зависит, откуда смотришь. Но ни одна из этих фигур на двухмерной плоскости не есть трёхмерный конус целиком. Так что убить девушку, не означает убить синиза: она лишь вершина айсберга. Одно из его щупалец, если хочешь. К слову, синиз и на меня охотится, если ты ещё не врубился. Это он столкнул меня с платформы.

— И что нам, всю жизнь от него бегать?

— Понятия не имею.

— А убить синиза реально?

— Да, но, если мы убьём этого, не факт, что не появятся другие. Думаю, наш — что-то вроде стражника портала. А сколько их может быть всего? — Канонов пожал плечами. — Кто знает, как там устроены миры высших измерений? В любом случае, нам бы для начала выбраться из этого измерения в своё собственное.

— Разве это так сложно? Там, на «Островной», есть же проход? Почему не воспользоваться им?

— Я же тебе сказал: выход всегда не там, где вход. Во всяком случае, в этом измерении. Попробуй-ка спуститься в переход. У меня не вышло, снова вернулся сюда. Так что вход нам ещё предстоит найти. А вот, чтобы убить синиза, мне потребуется книга. Скажешь, где спрятал-то её?

— Скажу, только сначала выведи меня отсюда.

Парень усмехнулся.

— Так я и думал. Не доверяешь. Хотя, оно и правильно: в этом мире надо держать ухо востро. К тому же синиз может найти нас в любую минуту.

— Ну, так как, отправляемся на поиски выхода? — спросил студент.

Балашов в нерешительности поглядывал в зияющий проём подземного перехода.

— Хочешь попробовать? — догадался Канонов. — Ладно, валяй. Я подожду.

Поощрённый словами студента, Балашов опустился на три ступени вниз по лестнице, и остановился, ошеломлённый. Потому что в момент движения ощутил себя погрузившимся в туннель: с боков его внезапно обступила темнота, а обзор лестницы сузился, будто ограниченный краями этого туннеля. Но стоило ему остановиться, и мир обрёл прежнюю панорамность.

— Необычно, да? — услышал он позади смешок студента.

— Что это было?

— Ещё один здешний фокус. Что-то со скоростью света. Когда ходишь, ощущения как в автомобиле ночью на загородном шоссе.