Гнездо

Он был весь покрыт порезами и зарубками, некоторые из которых выглядели совсем свежими. Ватагин провел по ним пальцами. Пыли нет. Столом тоже регулярно пользовались и очевидно что-то на нем резали и рубили. У Сколова же подошел ком к горлу, когда он смог получше разглядеть его. Да, стол пытались отмыть, это видно, но такое необработанное дерево хорошо впитывает влагу. И потому до конца отмыть кровь не получится, как ни пытайся. И крови на этом столе пролилось много, потому что эти уже почти коричневые пятна покрывали собой почти всю поверхность. Издали казалось, что это просто краска. Но правда всегда гораздо страшней тех спасительных отговорок, за которые цепляется не желающий сходить с ума рассудок.

В углу сарая стояла небольшая чугунная печка, рядом с которой лежала кочерга. Ватагин открыл печку и заглянул внутрь. Сперва он увидел только угольки и пепел, но внимательный глаз следователя зацепил что-то еще. Ватагин сунул руку внутрь и начал ворошить пепелище. Вскоре он вытащил руку обратно и показал Сколову маленький обгоревший кусочек ткани. Судя по плотности и чудом сохранившемуся острому уголку, Ватагин предположил, что это когда-то было воротником рубашки.

Буйное воображение Сколова сразу нарисовало, как это могло происходить. Вот Хорин похищает свою жертву, усыпляя ее хлороформом или чем-нибудь еще, вот привозит ее сюда, связывает на этом столе, раздевает и сжигает одежду, после чего медленно расчленяет. Потом избавляется от кусков тела. Может даже закапывает их у себя во дворе, кто знает.

Сколов заглянул под стол. И правда, вот лежит целый моток веревки и несколько довольно длинных ее огрызков — хватит, чтобы связать руки или ноги.

— О, Господи, — вырвалось у молодого лейтенанта, когда он представил себе всю сцену еще раз.

— Спокойно, — твердо приказал Ватагин.

Но на мгновение Сколову почудилось, будто он слышит чей-то болезненный крик. Словно линия времени в какой-то миг прервалась, чтобы до следователя долетел осколок недавнего прошлого. Как предупреждение.

Ватагин же все еще выглядел спокойно и уверенно. Ему наверняка доводилось и раньше видеть такие места, но Сколову казалось, что к этому невозможно привыкнуть. И действительно — Ватагин все-таки выдал себя нервным перестуком пальцев по бедру, словно он набивал ритм какой-то мелодии.

— Пойдем-ка отсюда, — велел майор.

Они вышли на улицу, и Сколов полной грудью вдохнул свежий воздух. Только сейчас он осознал, как тяжело ему дышалось в этом сарае. Сам он всегда представлял себя крепким орешком, которого никакие невзгоды неспособны выбить из колеи, но стоило в реальном мире столкнуться лишь с дыханием смерти, как мужество начало оставлять его.

Ватагин же не сдавал. Теперь он уверенно направился прямо к дому. Входная дверь находилась с правой стороны на небольшой веранде. Деревянное крыльцо неприятно скрипело под его ногами; у следователей даже появились опасения, что оно вот-вот развалится. Дверь выглядела покореженной, а чуть выше дверной ручки была приделана ржавая петля, предназначавшаяся для замка. Другая маленькая петелька виднелась в стене рядом, но сейчас замок тут не висел.

Ватагин толкнул дверь, но она не поддалась. Тогда он попытался еще и приложил больше сил, но результат оказался прежним. Дверь заперли с той стороны. Это значило только одно. Преступник внутри.

Следователи переглянулись, после чего Ватагин тоже достал свой пистолет. Вытащил обойму, проверил патроны, засунул ее обратно, снял с предохранителя и дернул затвор. Сколов вновь нацелил пистолет перед собой и приготовился.

Ватагин выдохнул, после чего со всей силы ударил дверь ногой. Затвор с той стороны сломался, и дверь резко распахнулась. Следователи быстро зашли в дом и осмотрелись.

Им открылся предбанник, в котором кроме старого разваливающегося дивана больше ничего не было. Вся комната окрасилась в серый от толстого слоя пыли. Колорита придавала и большая паутина в углу под потолком. Окна были заколочены на совесть — сквозь них не пробивалось ни единого лучика света. Слева виднелся покосившийся проход, который вел уже в сам дом.

Несколько секунд следователи не двигались. Они вслушивались, надеясь уловить хоть какие-то звуки: стуки, шаги, шорохи. Но вокруг по-прежнему царила угрожающая тишина, что вызывало гораздо больше страха, чем если бы здесь сейчас поднялся шум и гам. Артур Хорин должен быть здесь, иначе как дверь оказалась заперта изнутри? Но он не выдает своего присутствия ничем, идеально создавая иллюзию пустующего дома.

— Нужно вызвать подкрепление, — тихо и нервно произнес Сколов. — Это уже работа для оперов, не для нас.

Ватагин достал свой мобильный телефон. Сети нет. Он недовольно цыкнул, после чего посмотрел на Сколова и отрицательно помотал головой. Им придется справляться самим. Если они уйдут сейчас, преступник убежит, и они могут уже никогда его не найти.