Добавить в моё избранное
38 мин, 25 сек 890
Что-то было с ними не так, но что?
Он вновь поцеловал, и стало неважно.
— Зачем? — только и смогла произнести, когда он отстранился. И сама не поняла, о чем спрашивала: зачем отстранился, зачем целовал, зачем резонатор? Какой резонатор, о чем он вообще?
— Зачем целую? — Егор невозмутим и спокоен. — Тебе приятное делаю, да и страхи твои прогоняю. Зачем в город тебя веду? Ты ж хотела его увидеть, а мне все равно надо в центр, — крепко держа ее за руку, он уверенно направляется дальше по засыпанной песком старинной улице.
— Но погоди, а Паша, Ася? — Яна отчаянно пытается зацепиться за что-то привычное. Вернуться к реальности, которая словно ускользала от нее в этом городе с его внезапными беспричинными страхами. И столь же внезапными и сводящими с ума поцелуями прежде холодного и насмешливого Егора. — Где твоя дочь?
— Спит, — Егор тепло улыбается, вспомнив про дочку. — Устала она, эта дорога совсем ее вымотала. Да и поела, наконец, хорошо. Пусть спит, нечего ей среди развалин бродить.
— А Пашка?
— Выполняет одно мое поручение. Согласись, я имею право попросить об услуге. Небольшой. Ответной.
Да, конечно. Вот только… Мысли отчего-то путались, и она никак не могла ухватить самое главное. Что-то насторожило ее. Зацепило. Что-то было неправильным. До того, как он вновь поцеловал ее. Только что? И имеет ли смысл все, что было до?
— Так что интересного пишут про город в твоей книжке? — интересуется меж тем Егор, не замедляя шага. — Где она, кстати?
— Ой… — про книжку Яна вспоминает только теперь. — Потеряла… Выронила, наверно, когда… Давай вернемся, она где-то здесь должна быть.
— Потом заберем. Будем к машине возвращаться и поднимем. Здесь все равно никого больше нет. Не пропадет.
— Но… там план был. Где какие здания интересные…
— Здания я тебе и сам покажу. Без плана. Я, правда, уже очень давно здесь не был, но поверь, за последние лет четыреста новостроек в этом городе не появлялось, — довольный, немного расслабленный, он шел легко и уверенно. Словно не чувствуя жары и не сомневаясь в направлении.
— Ты говорил, что вообще тут не был, — с трудом, но она вспомнила. — И даже сейчас до последнего сюда не собирался. А теперь…
— Ну видишь, какой я коварный, — он лишь беззаботно рассмеялся. — Обманул. Так что ты хочешь с меня за обман? Подлинную историю города? О которой в книжках не пишут?
— И откуда тебе знать подлинную? — она позволила себе усмехнуться. — Да и с чего ты взял, что в книжках правды не пишут?
— Ну а что пишут в книжках? Неужели всю ту чушь, что ты Аське моей рассказывала?
— Это не чушь, а старинная легенда, — Яна даже обижается. — А что я ей должна была рассказывать? Что, по мнению ученых, город был оставлен жителями в результате опустынивания? Про резкие и глобальные изменения климата связанные, по мнению некоторых, с падением на землю метеорита?
— Ну а почему нет? Звучит куда логичней.
— Это для взрослых логичней. А детям интереснее сказка. Кстати, о метеорите, — у Янки аж глаза загорелись, когда она вспомнила. — Там в книжке статья была интересная. Там автор по косвенным признакам связывает падение метеорита с великим голодом 1601-1603 годов. Якобы, именно упоминаемая летописями красная комета, появившаяся в небе в начале царствования Бориса Годунова и принятая современниками за знак божественного неодобрения новой царской династии, и была тем метеоритом, столкновение которого с Землей привело к глобальным изменениям климата. Аномальная жара, опустынивание некогда плодородных земель, в результате — три страшных голодных года, когда весь урожай был полностью уничтожен невиданной прежде засухой. Ну а дальше — голодные бунты, эпидемия холеры, да и просто массовая гибель людей от голода. Полностью вымерший город, по мнению автора той статьи, лишь частный случай охватившего страну бедствия. Ну а, учитывая, что дальше начинается Смута — гражданская война, польская, шведская интервенция — неудивительно, что в таком хаосе судьба местных горожан никого не заинтересовала и куда именно они ушли из ставшего непригодным для жизни района никто не зафиксировал.
— Интересное исследование, — кивает Егор. — Главный вывод мне особенно нравится: в таком хаосе никто ничего не понял, — он усмехается, озорно, открыто, и тянет Яну к ближайшей стене. — Смотри, что покажу.
Они присаживаются у стены на корточки, и он начинает отгребать песок, закрывающий ее основание. Яна с интересом начинает помогать. А в сердце вновь вползает страх. Змея. Вот они сейчас разроют, а там змея. Змеиная нора. И ее укусят за руку, а монах сказал, спасти не успеть… Ей слышится шорох. Что-то длинное лениво скользит по песку, чуть раздвигая песчинки. Ш-ш-ш-шипение. Или шепот? Яна с криком вскакивает на ноги, затравленно оглядывается. Никого. Только ветер. И метет вдоль улицы песчаная поземка, совсем как в ее снах.
Он вновь поцеловал, и стало неважно.
— Зачем? — только и смогла произнести, когда он отстранился. И сама не поняла, о чем спрашивала: зачем отстранился, зачем целовал, зачем резонатор? Какой резонатор, о чем он вообще?
— Зачем целую? — Егор невозмутим и спокоен. — Тебе приятное делаю, да и страхи твои прогоняю. Зачем в город тебя веду? Ты ж хотела его увидеть, а мне все равно надо в центр, — крепко держа ее за руку, он уверенно направляется дальше по засыпанной песком старинной улице.
— Но погоди, а Паша, Ася? — Яна отчаянно пытается зацепиться за что-то привычное. Вернуться к реальности, которая словно ускользала от нее в этом городе с его внезапными беспричинными страхами. И столь же внезапными и сводящими с ума поцелуями прежде холодного и насмешливого Егора. — Где твоя дочь?
— Спит, — Егор тепло улыбается, вспомнив про дочку. — Устала она, эта дорога совсем ее вымотала. Да и поела, наконец, хорошо. Пусть спит, нечего ей среди развалин бродить.
— А Пашка?
— Выполняет одно мое поручение. Согласись, я имею право попросить об услуге. Небольшой. Ответной.
Да, конечно. Вот только… Мысли отчего-то путались, и она никак не могла ухватить самое главное. Что-то насторожило ее. Зацепило. Что-то было неправильным. До того, как он вновь поцеловал ее. Только что? И имеет ли смысл все, что было до?
— Так что интересного пишут про город в твоей книжке? — интересуется меж тем Егор, не замедляя шага. — Где она, кстати?
— Ой… — про книжку Яна вспоминает только теперь. — Потеряла… Выронила, наверно, когда… Давай вернемся, она где-то здесь должна быть.
— Потом заберем. Будем к машине возвращаться и поднимем. Здесь все равно никого больше нет. Не пропадет.
— Но… там план был. Где какие здания интересные…
— Здания я тебе и сам покажу. Без плана. Я, правда, уже очень давно здесь не был, но поверь, за последние лет четыреста новостроек в этом городе не появлялось, — довольный, немного расслабленный, он шел легко и уверенно. Словно не чувствуя жары и не сомневаясь в направлении.
— Ты говорил, что вообще тут не был, — с трудом, но она вспомнила. — И даже сейчас до последнего сюда не собирался. А теперь…
— Ну видишь, какой я коварный, — он лишь беззаботно рассмеялся. — Обманул. Так что ты хочешь с меня за обман? Подлинную историю города? О которой в книжках не пишут?
— И откуда тебе знать подлинную? — она позволила себе усмехнуться. — Да и с чего ты взял, что в книжках правды не пишут?
— Ну а что пишут в книжках? Неужели всю ту чушь, что ты Аське моей рассказывала?
— Это не чушь, а старинная легенда, — Яна даже обижается. — А что я ей должна была рассказывать? Что, по мнению ученых, город был оставлен жителями в результате опустынивания? Про резкие и глобальные изменения климата связанные, по мнению некоторых, с падением на землю метеорита?
— Ну а почему нет? Звучит куда логичней.
— Это для взрослых логичней. А детям интереснее сказка. Кстати, о метеорите, — у Янки аж глаза загорелись, когда она вспомнила. — Там в книжке статья была интересная. Там автор по косвенным признакам связывает падение метеорита с великим голодом 1601-1603 годов. Якобы, именно упоминаемая летописями красная комета, появившаяся в небе в начале царствования Бориса Годунова и принятая современниками за знак божественного неодобрения новой царской династии, и была тем метеоритом, столкновение которого с Землей привело к глобальным изменениям климата. Аномальная жара, опустынивание некогда плодородных земель, в результате — три страшных голодных года, когда весь урожай был полностью уничтожен невиданной прежде засухой. Ну а дальше — голодные бунты, эпидемия холеры, да и просто массовая гибель людей от голода. Полностью вымерший город, по мнению автора той статьи, лишь частный случай охватившего страну бедствия. Ну а, учитывая, что дальше начинается Смута — гражданская война, польская, шведская интервенция — неудивительно, что в таком хаосе судьба местных горожан никого не заинтересовала и куда именно они ушли из ставшего непригодным для жизни района никто не зафиксировал.
— Интересное исследование, — кивает Егор. — Главный вывод мне особенно нравится: в таком хаосе никто ничего не понял, — он усмехается, озорно, открыто, и тянет Яну к ближайшей стене. — Смотри, что покажу.
Они присаживаются у стены на корточки, и он начинает отгребать песок, закрывающий ее основание. Яна с интересом начинает помогать. А в сердце вновь вползает страх. Змея. Вот они сейчас разроют, а там змея. Змеиная нора. И ее укусят за руку, а монах сказал, спасти не успеть… Ей слышится шорох. Что-то длинное лениво скользит по песку, чуть раздвигая песчинки. Ш-ш-ш-шипение. Или шепот? Яна с криком вскакивает на ноги, затравленно оглядывается. Никого. Только ветер. И метет вдоль улицы песчаная поземка, совсем как в ее снах.
Страница
8 из 12
8 из 12
