Запущенный сад

— Что?

— Да, что? Сам не знаю, почему я у тебя не спрашивал никогда.

Мать посмотрела на страницы, нахмурилась, глянула на обложку. Подняла глаза на сына и через некоторое время сказала:

— Библию.

Ну да, ну да. Эзра, конечно, сморозил глупость. Что еще можно читать в этом доме, кроме Библии — тем, кто вообще читает. А читает ли? И на это Эзра не обращал внимания. Почему-то он ужасно на многое не обращал внимания.

Вбежала Айя, внеся порыв сквозняка, и вместе с ним — коридорный запах устойчивой сырости и кухонный — теплого молока.

— Понимаешь, Эзра, есть книги, которые можно читать всегда, и они никогда не закончатся. Библия — бесконечна, я ее перечитываю… и перечитываю…

Мать запнулась на мгновение, потом спросила неуверенно:

— А хочешь, я и тебе почитаю?

Эзра потряс головой.

— У меня есть. Мам, ты никогда не хотела бы выйти за пределы сада?

— А что ты читаешь? — с неожиданным любопытством спросила мать. Эзра никогда не видел мать любопытной, и поэтому не сразу понял, что она не ответила на вопрос.

Но он уже сам отвечал:

— Обложка отклеилась. И титульные листы. Там рассказы, разные, про страны, и про людей, и много о чем. Интересно.

Помолчав, добавил:

— Это мне Фидель дал. Он библиотеку разбирает. Книги стал сушить, но они все равно… — Эзра поморщился.

Светлые, голубоватые до цвета разведенного молока глаза сестренки смотрели, словно размышляя (словно она умела размышлять!):

— Ты какой-то странный сегодня, Эзра. Как будто… как будто… ну не знаю. А с глазами у тебя что?

— С глазами? Да болят, читал без света. Пройдут.

Эзра встал, налил себе молока, обмакнул в кружку кусок хлеба и стал жевать.

— Ты не будешь возражать, если я отлучусь за пределы поместья?

Мать не ответила. Сидела, закрыв книгу на коленях, и смотрела впереди себя. Словно и не слышала вопроса.

— С чего это ты? — спросила она едва ли не через полчаса.

— Ну хочется посмотреть, как люди живут… и есть ли они вообще.

Эзра отложил недоеденный хлеб, прошелся по комнате.

— Давай все вместе сейчас встанем и пойдем за ограду?

Айя глядела на него во все глаза, удивленно и немного со страхом. Что-то похожее на ужас отразилось на вечно безмятежном лице матери.

— Ты о чем, Эзра?

Эзра кружил по комнате, поднимая с пола один предмет за другим.

— В магазины пойдем, ананасов купим, прически сделаем, и стекла надо бы вымыть…

Мать уже с явным беспокойством смотрела на сына:

— Ты чего, сынок, хочешь? Брусничного джема, может? — на бледном лбу собрались еле заметные морщинки. — Утка с брусничным джемом — я приготовлю, у меня рецепт…

— Когда-то ты ее действительно готовила, — прищурился Эзра. — Раза два или три. Только не помню когда.

— Маленьким был… — мать была явно растеряна диковатым поведением сына. Айя смотрела на разворачивающуюся картину, широко распахнув незамутненные мыслью глаза.

— Странно, — пробормотал Эзра, опершись о стол и постукивая по нему костяшками пальцев. — Когда готовила — вроде бы помню, но точно сказать не могу. Не обращал внимания… Странно.

Глава 2. Элизиум.

Когда Эзра спустился в центр зала по мраморным ступеням, Фидель уже сидел под яшмовыми пилястрами и чистил ногти откопанной где-то пилочкой, с изящной, слоновой кости рукояткой — но безнадежно ржавым лезвием. Под сводами гулко отдавались шаги; Эзра спрыгнул с предпоследней ступеньки, и массивные колонны, казалось, содрогнулись.

— Интересная тут акустика, — заметил он.

Фидель резко поднялся, лицо озарила улыбка, а в глазах сверкнула радость. Он заметил, как Эзра едва удержался, чтобы не обняться с товарищем. Но взял себя в руки, вспомнив, что они в ссоре, и кинул с прохладцей:

— А, здравствуй, ты уже здесь…

Фидель искренне рассмеялся. Он чувствовал себя старше, хотя разница была всего в несколько месяцев. Но высокий, хрупкий Эзра выглядел большим мальчишкой, чем широкоплечий и чуть более плотный Фидель.

— Смотри, что у меня есть, — Фидель протянул другу книгу в заляпанном жирными пятнами переплете. Страницы пахли плесенью, и многие буквы были затерты. От влаги том стал толстым и рыхлым.

Друзья (или, раз в ссоре — все-таки враги?) сели на ступеньки, раскрыли книгу.

— Ты не замечал, что все здесь — не просто ветхое, а словно древность застывшая, тронется время — и все в прах рассыплется? — спросил Эзра.

Почертил палочкой по пыли, рисуя взбредающие на ум узоры. Внизу, в сухом бассейне, занимавшем центр зала, застыли кристаллики соли — видимо, когда-то сюда подавалась морская вода.

— Замечал, конечно, — ответил Фидель, — Не сразу замечать начал… Но и ты ведь тоже?