Заварушка в логове Трутня

Я очутился вроде как в гостиной, отделанной декоративным кирпичом. На стенах висели красивые светильники. Минимум мебели: диван, два кресла, журнальный столик, с двумя горящими свечами в медных подсвечниках, тумбочка. Соседнее помещение занавешено красной тканью. Оттуда вышел пузатый и усатый дядька с густыми всклокоченными бровями. На щеках — румянец, на лбу — крупная мясистая складка. Он плотней запахнул синий халат, растянул рот в подобии улыбки, блеснув золотой фиксой, и с напускным радушием пробасил:

— Лёша! Как я рад тебя видеть! Присаживайся, будь как дома.

Я сел на кресло, он развалился на диване и сказал:

— Ну давай, показывай!

Я медлил, раздумывая. Взгляд Трутня упал на арбалет, который я положил себе на колени.

— Откуда это у тебя? Это штука Бархана. Что с Барханом?

— Умер.

— Да?

— Да. Мстителя работа.

Трутень как-то хитро посмотрел на меня и сказал:

— Да ну? — Он пригладил усы и протянул руку: — Ладно, давай сюда. Я имею в виду жижку.

Я сказал:

— Подожди. Не так быстро. Ответь сначала на пару вопросов.

Он поднялся, потянулся и сунул руки в карманы.

Сказал как-то задумчиво:

— Думаешь, я дурак, Лёша? Я всё понимаю, всё. На меня идет охота, браток, о-хо-та. Почему, как ты думаешь? Не знаешь? Не такая уж я важная птица, верно ведь? Бывший директор лепры на Финском, человек Паты, покойника. А хочешь знать, кем я был до Судного дня? Я был инженером-проектировщиком на химии. У меня были жена, дети. Были, понимаешь?

— Что это значит? Черт побери, откуда ты знаешь?

— Ею все интересуются.

— Кем?

— Пойдём, покажу.

В помещении за ширмой стоял стеклянный куб размерами два на два метра. В нем находилась девушка. Хрупкая, юная. Трутень поднял свечу повыше и я разглядел ее внимательней. И поразился. У девушки были бездонные черные глаза. Нечеловеческие. Трепещущий огонек свечи отражался в них, как в зеркале. Она равнодушно смотрела на нас, и я сразу же вспомнил Психа, нашего андроида. В их взглядах было много общего.

Трутень положил мне руку на плечо.

— Всё, пошли.

Он снова уселся на диване, и помедлив, сказал:

— Знаешь, Лёша. Наверно с годами я стал слишком уж подозрительный. С таким подарком, — он кивнул в сторону комнаты с пленницей, — недолго и с ума сойти. А впрочем, что я с тобой откровенничаю? Ответь мне честно, от кого презент?

— Теперь уже не важно.

— Как это? Не хочешь выдавать своих дружков? Ладно, ладно. Я не буду тебя торопить. Посидишь пока в нашем «интересном месте», подумаешь. А там решим, что нам дальше делать. Эй, ребятки!

На зов явились Бывалый и пожилой мужчина с короткой стрижкой, выправкой бывшего военного и страдальческим выражением лица. У него как будто что-то болело. Трутень, не вставая с места, сказал им:

— Бывалый, Брюс. В «интересное место» его.

Брюс посмотрел на меня и спокойно, но убедительно сказал:

— Оставь оружие, парень.

«Интересное место» находилось чуть дальше по коридору. Это была крохотная комнатушка с двумя стульями друг напротив друга и зарешеченным окошком, похожим больше на отдушину. На дощатом полу — темные пятна. Пятна крови, сразу подумалось мне.

Брюс обыскал меня, забрал кулёк с наркотиком и устало бросил:

— Посиди здесь.

Он хотел еще что-то сказать, я понял это по его лицу, но передумал. Хлопнула дверь — даже ухо резануло — щёлкнул замок. Я остался один. Взаперти.

Я растерялся. Всё пошло как-то не так. И чем больше я думал, тем больше понимал, что меня… использовали. Пусть они убьются в хлам. А я дурак и повёлся. Как будто мне надо было развести каких-то лохов. И как я сразу не понял, что Барыга — не какой-то там «сладострастник». Нет, конечно, нормальных баб в городе немного, но, думаю, хозяин Рынка редко в чём испытывает недостаток. Ясно, что подруга эта понадобилась ему не для любовных утех.

А для чего же? Интересный вопрос, но нет, это не моё дело. Блин, да от всего этого вообще плохо пахнет. Похоже, что я ввязался в весьма неприятную историю.

Стоп. Я, кажется, упустил самое главное. А почему я? Почему Субъект поручил именно мне это дело? Кто я такой? Никто, шпана. Или это просто разведка? Подослать простачка, чтобы прощупал почву. Как там Трутень, действительно ли сошел с ума, как поговаривают? И что за птичку он скрывает? Такой вывод вполне меня удовлетворил. Я, конечно, не совсем простак, но и в суть дела особо не вникаю. Лишних вопросов не задаю: такие как я — бойцы, по-нашему, — и не должны их задавать. Понятно, о чем думал хитрец Субъект: главное, чтобы Бродяга вернулся цел и невредим — а жить захочет, вернется обязательно, — и чтоб рассказал всё без утайки. А не вернется, пошлём другого.

Может и так, не знаю.