Горизонты тьмы. Яд из бездны. Постапокалипсис

Несколько жмуров замертво упали на песок, а те что двигались позади с остервенением набросились на их тела.

— Какие резвые, — выкрикнул Суворов. — Всем назад.

Он дёрнул Некрасова за воротник и потащил в море. Швед и Грачёва уже стояли по пояс в воде. Прицельным огнём они выбивали самых активных, и вскоре берег покрылся трупами.

— Скверно, — выкрикнул Швед. — Дохляки попрутся следом.

Некрасов зачерпнул ладонью воды и брызнул в лицо. Голова горела словно в огне, от воспоминаний стало дурно, затряслись колени и руки.

— Держись, приятель — это ещё не конец! — бросил Суворов. — Не думал, что ты такой хлипкий.

Он с размаху ударил Некрасова в скулу, затем добавил прямо в зубы.

— Потом рассчитаемся.

Боль привела в чувство, Некрасов встряхнул головой, наклонился над волной и с жадностью глотнул холодной воды.

В ушах звенело, но сквозь шум до слуха донеслось прерывистое тарахтение моторки. Лодка с двумя рыбаками медленно шла по волне, на носу стоял какой-то парень с винтовкой, другой тупо глазел на беснующуюся толпу нечисти.

— Быстрее! — закричала Дашка.

Подчиняясь звериному инстинкту, жмуры проворно двигались следом. Глубина их не пугала: они падали в воду, снова поднимались и, протягивая синюшные руки, упрямо бросались на волну.

— Здесь дно обрывается, — проговорил Некрасов. — Если пойдём навстречу может и выкрутимся.

— В холоде сами долго не протянем, — выкрикнул Суворов.

Он несколько раз выстрелил и бросился помогать Шведу. Загребая руками, они поплыли к лодке. Когда до неё осталось несколько метров, сидевший у руля матрос, заглушил движок.

— Повезло вам вояки, — рассмеялся мужик с винтовкой. — Последнее время с дохляками происходит что-то невообразимое. Так и прут на забор.

Он протянул грязную лапищу и, ухватив за воротник, втащил Некрасова в лодку.

Остальные вскарабкались сами.

— Начальство сказало вас забрать. А так бы даже не пошевелился.

— Не помню твою рожу, — выплёвывая воду, заметил Некрасов.

— Мы здесь недавно, — пожал плечами здоровяк. — Я Мишка Бугай, а тот Дерюга.

Грязная небритая физиономия, брезентовая роба, шахтёрские ботинки. В глазах подозрительность и жадность. Бугай обшарил глазами каждого и, увидев огромный рюкзак Шведа, оскалил зубы.

— Похоже и в самом деле подцепили что-то ценное. А, Дерюга?

Сидевший у руля кивнул и занялся мотором. Двигатель завёлся только с пятой попытки. Выплеснув облако тёмного дыма, лодка рванула через накативший вал и медленно пошла к причалу.

Зомби всё ещё барахтались в прибрежной воде. Их стоны и вопли, эхом разносились над дюнами, смешиваясь с криками чаек и ворон.

Бугай аккуратно положил винтовку под ноги и, улыбаясь, забубнил под нос какую-то песню.

— Хреновое начало, — прошептал Некрасов.

Он распластался на дне лодки и, зажмурив глаза, застыл. Холод охватил тело, лихорадкой затряс руки и ноги. Шевелиться не хотелось, но он чувствовал, что на него все смотрят. Ему, конечно, было на это наплевать, но демонстрация слабости могла обойтись слишком дорого.

Перебравшись на лавку, он полез в нагрудный карман и достал серебряную фляжку.

— Выпьешь? — предложил он Суворову.

— Не сейчас, — отказался сержант. — Да и тебе не советую.

Некрасов только отмахнулся. Юркин самогон был как нельзя кстати. Даже пикантный привкус затхлости теперь не казался таким отвратным. Несколько глотков уняли дрожь в руках, и по жилам разнеслась умиротворяющая благодать.

— Наш человек, — усмехнулся Бугай. — Без заправки никуда.

Лодка уткнулась в железную сваю. Мишка перепрыгнул на причал, потащил канат к ржавому кнехту. Но из-за ящиков сразу же выскочила здоровенная собака и яростно оскалилась на чужаков.

— А ну пошла! — закричал Мишка. — Тварюга. Сейчас на цепь посажу.

Пока Бугай гонял по причалу собаку, Некрасов успел перекинуться несколькими словами с сержантом.

— Говорить с Гарпуном буду я, — произнёс он. — Не советую качать права: старик здесь царь и бог.

Он обернулся и посмотрел на Дерюгу. Тот по-прежнему сидел на корме и улыбался, разинув рот. За редкими зубами розовел заживший обрубок языка.

«Фактория» включала ангар для катеров, цех переработки, саловарню и двухэтажный, рассчитанный на 50 человек барак.

Но рабочих было всего семеро. Угрюмые, оборванные, они настораживали своей рабской покорностью и вызывали брезгливость неопрятным внешним видом. На первом этаже барака размещалась кухня.

Гарпун сидел на высоком табурете, без аппетита хлебал мутный суп.

— Выловил из воды, — заметил Мишка. — В последний момент успел.

Гарпун мрачно сверкнул глазами, кивнул на стоявшую у стены скамью.