Венец Творения

Я бросаю взгляд на календарь — тридцатое ноября. Последний день осени. И от этой мысли мое тело покрывается гусиной кожей.

Наконец на работе наступает обеденный перерыв.

Оставив красивых женщин с пустыми глазами и бесполых мужчин предаваться отвратительному пиршеству, я схватив сумочку спешу в магазин. Я ненавижу офисы. Там все ненастоящее. Даже люди. Обманчиво вежливые. Словно игрушки. Ни чувств, ни силы. Девушки — куклы, мужчины — импотенты. Безучастные улыбчивые маски пластикового стандарта. Я ненавижу, когда у этих масок наступает час обеда. Словно животные на ферме, они по команде достают свои обеды. Куда ни взгляни, всюду одно и тоже. Чавкающие механизмы с нестираемой улыбкой на лицах.

В новом модном маркете, я выстаиваю длинную очередь. Я закрываю глаза, чтобы не видеть людей. Нет. Я их не ненавижу, просто мне очень больно смотреть на чужое счастье. Ведь я всего лишь злокачественная язва на лбу человечества. Наконец все счета оплачены. Игрушечная Ламборгини упакована в подарочную коробку и отправлена домой. Я вновь возвращаюсь на работу. К сотням масок, чтобы стать одной из них. Отвратительным монстром.

Едва дождавшись окончания рабочего дня, я заказываю такси. Мне нужно забрать Матвея. Словно назло городские улицы переполнены. Почти час мы стоим в пробке. Стараясь не слушать разговорчивого таксиста, увлеченно рассказывающего о том, что политики дураки, писатели дураки, времена дурацкие, народ дурной и, наверное, я тоже дура, я смотрела на свинцовые облака, бесформенной тушей нависающей над городом. Но, вот мы проскакиваем затор, и быстро уезжаем от центра города, чтобы спустя десять минут остановиться у детсада.

Быстро расплатившись с таксистом, я захожу за Матвейкой. Вот и он. О Боже, как же он похож на своего отца! Те же милые глаза, тот же симпатичный нос… Нет! Прочь мысли о Сергее!

Одевая сына, я все не могла избавиться от этой мысли. Мы выходим на улицу и я понимаю почему. Он стоит у входа. Курит дешевые сигареты и пьет крепкое пиво. Он уже порядком пьян, и я пытаюсь проскочить незамеченной. Но сегодня, впрочем, как и всегда, удача не на моей стороне.

Окликнув меня он догоняет. Некоторое время мы с ним идем молча.

— Я скучал за тобой. — наконец произносит он.

Я молчу.

— Я правда скучал!— словно оправдываясь говорит он.

Я молчу.

— Я сейчас прохожу курс лечения от алкогольной зависимости. — сообщает он новость. Он пьян. Причем довольно сильно. Он говорит эту фразу всякий раз, когда напивается. Оправдывает сам себя. Пытается выдать желаемое за действительное.

Я продолжаю молчать. Все прикидываю, каким образом от него избавиться более безболезненно. Я понимаю, что слаба.

— Я хочу вернуться к тебе. — продолжает он.

Я молчу. Я знаю, что скоро его терпение кончится и он взорвется, но ничего не могу с собой поделать. Если я заговорю с ним, то я его прощу. А он потом наделает новых бед. Некоторое время и он молчит.

— Как мама?— наконец придумывает он новый вопрос. Сегодня он на удивление сдержан.

Но я продолжаю молчать.

— Скоро у Матюши день рождения, можно мне будет его поздравить?— виновато спрашивает он.

Я просто ошарашена. Неужели он правда хочет завязать?

— Да. — медленно говорю я. — Ты же его отец, как никак.

— Да, — повторяет он тихо, — отец.

Он продолжает меня удивлять. Раньше его ничего не интересовало кроме водки. Мы подходим к моему подъезду.

— Можно мне зайти?— спрашивает он. У него такой тон, словно он уже услышал отрицательный ответ. Но теперь удивляет меня я сама.

— Можно. — отвечаю я. — Но только не надолго.

Сергей удивлен не меньше меня. Он на мгновение смотрит мне прямо в глаза, но затем снова виновато отводит их в сторону.

Матери еще дома нет. Мы втроем входим в пустую квартиру, и она встречает нас зловещим молчанием, как будто она знает что-то страшное. Я стараюсь скрыть свое волнение. Мне не по себе. Я переодеваю Матвея и иду готовить ужин. У меня сильно дрожат руки. Я хочу, чтобы он и правда бросил пить и вернулся ко мне. Я понимаю, что ничего уже не вернуть, но я надеюсь.

Из спальни, где находились Сергей с Матвеем, вдруг слышен неясный шум. Когда я вхожу в комнату, я вижу испуганного сына. Он молча смотрит как его отец стоя на нетвердых ногах пытается собрать в кучу осколки хрустальной вазы. Я замечаю почти пустую бутылку водки. Боже! Как же я сразу ее не увидела?!

— Уходи!— громко, пытаясь скрыть страх, говорю я.

Сергей поднимает на меня мутные глаза и улыбается отвратительной усмешкой.

— А, шлюшка явилась!

В живот словно положили глыбу льда. Поздно! Теперь без милиции его не выгонишь.

Раздается дверной звонок. Это вернулась с работы мать. Я поворачиваюсь, чтобы пойти открывать дверь, но меня настигает Сергей и схватив за волосы отшвыривает к стене.