Добавить в моё избранное
38 мин, 8 сек 10213
Оно оказывало влияние на физический мир. Мы смогли изучить его и усилить при помощи оборудования, которое вы видите внизу.
— Вы используете живых людей в своих экспериментах. Это незаконно, — сказал один из стоявших у стекла. Голос его звучал холодно и спокойно. Так обычно говорят, когда хотят продемонстрировать, что едва сдерживают ярость.
— Все, э-э-э… участники эксперимента дали свое согласие на использование их тел во благо науки, — парировала Лаврентик.
— Они не мертвы, — возразил человек у стекла.
— Фактически мертвы, — сказала Анастасия. — Врачи зафиксировали их клиническую смерть. Мозг мертв и никогда не восстановит свою функцию. Мы лишь поддерживаем основные процессы жизнедеятельности в том их состоянии, которое наблюдалось перед смертью.
— Продлеваете агонию.
— Если вам так будет угодно. Я продолжу, если вы не возражаете.
Устройство, которое вы видите внизу, улавливает то самое излучение и многократно усиливает за счет резонанса. Во время запуска устройства наблюдаются колебания струн материи, причем их направление всегда одинаково. Возникающие искажения в структуре материи…
— Попроще, док, — попросил крупный мужчина, сидящий напротив Побыльца.
Лаврентик задумалась на секунду, потом взяла со стола большой лист бумаги, положила сверху тяжелое пресс-папье. Осторожно подняла получившуюся конструкцию. Лист прогнулся под тяжестью.
— Лист бумаги — это наше пространство. Пресс-папье — излучатель, — пояснила Лаврентик.
Удерживая лист натянутым, она слегка встряхнула его. Груз подскочил, прорвал бумагу и с грохотом рухнул на стол.
— Момент запуска, — сказала Лаврентик. — Нам удалось прорвать ткань реальности и попасть в другой мир. По сути, такой прорыв происходит каждый раз, когда кто-то умирает, но в неконтролируемых условиях реакция исчерпывает энергию носителя и прекращается, истощив все ресурсы. Это, что в религии склонны называть отлетом души. Звучит достаточно невероятно, и я вас понимаю, поэтому мы подготовили небольшой эксперимент.
Побылец увидел, что в зал с мертвецами вошли двое лаборантов. Они несли спаренную клетку с мышами. Мыши были одинаковые: маленькие, белые и испуганные. Но у одной клетка была из металлических прутьев, а у другой — из толстого прозрачного материала без видимых отверстий. Оставив контейнер в центре, лаборанты удалились.
Оборудование в зале включилось. Вспыхнули прожектора, зажглись светодиоды оборудования, трубы в полу наполнились какой-то жидкостью. Одно из тел в колбе шевельнулось. Следом другое, третье. Вскоре уже все подопытные тряслись и дергали конечностями, словно пытаясь расколотить сомкнувшиеся вокруг них прозрачные стены. Мышь в решетчатой клетке изо всех сил билась о прутья. Звуки до зрителей не доносились. Когда конвульсии мертвецов достигли апогея, прошло резкое смешение картинки, словно неудачный монтаж в кино.
Только что в центре пентаграммы стояла двойная клетка с двумя мышами. Теперь там остался только герметичный контейнер с одним зверьком. Решетчатая часть развалилась, оставив лишь частокол ржавых прутьев. В центре маленькой оградки лежал скелетик мыши. Шкурка обтянула кости, мех сбился в пыльные комья. В колбах затихали тела.
— Только что на пятнадцать сотых секунды в мир смерти были отправлены две мыши, — пояснила Лаврентик. — Одна из них контактировала с тамошней средой, другая — нет. Нам удалось выяснить, что абсолютно все там подвергается ускоренному разложению. Чем крупнее и прочнее предмет — тем медленнее. Мы посылали туда зонд, экспериментировали с различными животными, в том числе и с приматами. Разрушения вещей, побывавших по ту сторону, необратимы. Живые существа, побывав там и выжив, быстро восстанавливают жизненные силы и возвращаются к исходному состоянию.
На данный момент это все, что нам известно. Настал этап экспериментов с участием людей. Добро пожаловать в проект «Шагающий в смерть», господа.
Не отказался никто. Пегас испытывал сомнения, кажется, как и все остальные. Тайная лаборатория, опыты над людьми — с такими явлениями майор Побылец уже сталкивался, но чаще всего с целью уничтожить, а не поучаствовать. Но это была работа, бывшее руководство одобрило назначение Пегаса и даже способствовало ему. Это означало, что Усееву известно о происходящем здесь больше, чем Пегасу. Хитрый полковник сам же и подтолкнул Побыльца к такому решению.
Да и цель была достойная. Заглянуть по ту сторону, узнать, ради чего мы все живем, и что нас ожидает после смерти — это было интереснее и важнее любых террористов. Пегас не сомневался, что похожими соображениями руководствовались все в его новой команде.
На притирку им времени не дали. Хотя Побылец и возражал, что для слаженной работы коллектива нужно не менее полугода совместных тренировок, Скворец торопил развитие событий. Пегас его прекрасно понимал и сопротивлялся скорее из упрямства.
— Вы используете живых людей в своих экспериментах. Это незаконно, — сказал один из стоявших у стекла. Голос его звучал холодно и спокойно. Так обычно говорят, когда хотят продемонстрировать, что едва сдерживают ярость.
— Все, э-э-э… участники эксперимента дали свое согласие на использование их тел во благо науки, — парировала Лаврентик.
— Они не мертвы, — возразил человек у стекла.
— Фактически мертвы, — сказала Анастасия. — Врачи зафиксировали их клиническую смерть. Мозг мертв и никогда не восстановит свою функцию. Мы лишь поддерживаем основные процессы жизнедеятельности в том их состоянии, которое наблюдалось перед смертью.
— Продлеваете агонию.
— Если вам так будет угодно. Я продолжу, если вы не возражаете.
Устройство, которое вы видите внизу, улавливает то самое излучение и многократно усиливает за счет резонанса. Во время запуска устройства наблюдаются колебания струн материи, причем их направление всегда одинаково. Возникающие искажения в структуре материи…
— Попроще, док, — попросил крупный мужчина, сидящий напротив Побыльца.
Лаврентик задумалась на секунду, потом взяла со стола большой лист бумаги, положила сверху тяжелое пресс-папье. Осторожно подняла получившуюся конструкцию. Лист прогнулся под тяжестью.
— Лист бумаги — это наше пространство. Пресс-папье — излучатель, — пояснила Лаврентик.
Удерживая лист натянутым, она слегка встряхнула его. Груз подскочил, прорвал бумагу и с грохотом рухнул на стол.
— Момент запуска, — сказала Лаврентик. — Нам удалось прорвать ткань реальности и попасть в другой мир. По сути, такой прорыв происходит каждый раз, когда кто-то умирает, но в неконтролируемых условиях реакция исчерпывает энергию носителя и прекращается, истощив все ресурсы. Это, что в религии склонны называть отлетом души. Звучит достаточно невероятно, и я вас понимаю, поэтому мы подготовили небольшой эксперимент.
Побылец увидел, что в зал с мертвецами вошли двое лаборантов. Они несли спаренную клетку с мышами. Мыши были одинаковые: маленькие, белые и испуганные. Но у одной клетка была из металлических прутьев, а у другой — из толстого прозрачного материала без видимых отверстий. Оставив контейнер в центре, лаборанты удалились.
Оборудование в зале включилось. Вспыхнули прожектора, зажглись светодиоды оборудования, трубы в полу наполнились какой-то жидкостью. Одно из тел в колбе шевельнулось. Следом другое, третье. Вскоре уже все подопытные тряслись и дергали конечностями, словно пытаясь расколотить сомкнувшиеся вокруг них прозрачные стены. Мышь в решетчатой клетке изо всех сил билась о прутья. Звуки до зрителей не доносились. Когда конвульсии мертвецов достигли апогея, прошло резкое смешение картинки, словно неудачный монтаж в кино.
Только что в центре пентаграммы стояла двойная клетка с двумя мышами. Теперь там остался только герметичный контейнер с одним зверьком. Решетчатая часть развалилась, оставив лишь частокол ржавых прутьев. В центре маленькой оградки лежал скелетик мыши. Шкурка обтянула кости, мех сбился в пыльные комья. В колбах затихали тела.
— Только что на пятнадцать сотых секунды в мир смерти были отправлены две мыши, — пояснила Лаврентик. — Одна из них контактировала с тамошней средой, другая — нет. Нам удалось выяснить, что абсолютно все там подвергается ускоренному разложению. Чем крупнее и прочнее предмет — тем медленнее. Мы посылали туда зонд, экспериментировали с различными животными, в том числе и с приматами. Разрушения вещей, побывавших по ту сторону, необратимы. Живые существа, побывав там и выжив, быстро восстанавливают жизненные силы и возвращаются к исходному состоянию.
На данный момент это все, что нам известно. Настал этап экспериментов с участием людей. Добро пожаловать в проект «Шагающий в смерть», господа.
Не отказался никто. Пегас испытывал сомнения, кажется, как и все остальные. Тайная лаборатория, опыты над людьми — с такими явлениями майор Побылец уже сталкивался, но чаще всего с целью уничтожить, а не поучаствовать. Но это была работа, бывшее руководство одобрило назначение Пегаса и даже способствовало ему. Это означало, что Усееву известно о происходящем здесь больше, чем Пегасу. Хитрый полковник сам же и подтолкнул Побыльца к такому решению.
Да и цель была достойная. Заглянуть по ту сторону, узнать, ради чего мы все живем, и что нас ожидает после смерти — это было интереснее и важнее любых террористов. Пегас не сомневался, что похожими соображениями руководствовались все в его новой команде.
На притирку им времени не дали. Хотя Побылец и возражал, что для слаженной работы коллектива нужно не менее полугода совместных тренировок, Скворец торопил развитие событий. Пегас его прекрасно понимал и сопротивлялся скорее из упрямства.
Страница
6 из 12
6 из 12
