Imitatio Christi

— А, — шелест напомнил о насекомых с твердыми хитиновыми крылышками и заточенными жвалами. — И что теперь?

— Завтра пятница? — Бруно наклонил голову. Блики отражались в его темных, точно объединивших зрачок и радужку, глазах. — Значит, три дня у нас свободные.

— И? — Штефан снова напрягся. Под кожей лица, хранящей остатки грима, дернулись мимические мышцы.

— Торчать в номере и смотреть идиотские телепрограммы мне неохота. А тебе?

Отсутствие ответа было согласием. После тринадцати лет в одной группе понимаешь за полчаса до того, как мысль явится, не то, что слово. Конечно, при условии вменяемости.

Штефан медленно кивнул.

Другой реакции и не предполагалось. Наживка чересчур сладка для обоих. Вовсе не деньги, хоть Бруно и корчил из себя прожженного бизнесмена, — но Тайна с большой буквы — это посеревший мир отчистили до лунного блеска, вывесили звезды на небо мегаполисов. Деньги второстепенны. Тайна, безусловно, выхватывала первый приз в данной гонке.

Гран-при…

… у подписи под пятизначной суммой. Подписи, удивительно подходящей к давешнему разговору о культуре, амебах и «Дистилляте». Штефан перечел ее еще раз, сомневаясь, правильно ли понял английское выражение. Казенная формулировка «Искренне ваш», не подразумевающая ни принадлежности, ни искренности?

Нет. Не так. В языке-жвачке порядок слов имеет значение. И финальная фраза красно-черного письма гласила:

«Ваши искренние последователи».

— Кросс-Плейнс, повторяю для слабослышащих: Кросс-Плейнс, — голос у Бруно был кислым, как молоко, простоявшее в духоте часов шесть. Вчерашнего воодушевления след простыл, не действовала и рубиновая картонка с темными буквами.

— Не ворчи, — Штефан увеличил скорость машины, благо в пустынной местности вне города полицейских не намечалось. Бруно отвернулся к окну, думая о а) чересчур раннем пробуждении б) несъедобном завтраке в отвратительной забегаловке, где попутно заливали бензин в бак полуразгроханного за время тура «джипа-тойоты» в) самой чертовой машине и неработающем кондиционере г) полуденной жаре, подталкивающей его к опасной черте. Все вместе образовывало критическую массу.

Штефан, напротив, настроился на нечто-особенное. Жара его не смущала, а ожидание прямо искрилось. Коснись — током ударит.

— Кросс-Плейнс, значит.

— Да. Дурацкое название, — в тоне Бруно явно распознавалось «давай-бросим-все-и-вернемся». Штефан быстро оглянулся на него, окатив целым водопадом негодования. Штефан думал о подписи, и мысли те притягательнее золотых яблок райского сада, где в ветвях деревьев честолюбия водятся прелестные дриады. Ставящие внизу письма «ваши искренние _последователи_».

— Поверни налево, — Бруно отодвинул стекло пошире, но вместо свежести пахнуло песчаным и асфальтовым жаром. Мимо мелькала однообразная желто-серая степь, безбрежная до экзистенциальности. Единственные живые существа на много-много километров — ящерицы, змеи и какие-нибудь койоты. Плюс два немецких гота, один из которых слегка не в себе (Бруно покосился на ухмыляющегося Штефана), а второй… второй, наверняка, тоже. Раз сам подсунул приятелю подобную авантюру.

Сам. Вот именно. Посему, ныть глупо. Расслабься и получай удовольствие.

— Скоро приедем, — Штефан сверился с прилепленной на приборный щиток картой, оторвался от руля, чтобы дернуть напарника за медово-каштановую прядь волос. По-видимому, сие символизировало ободрение. — Не раскисай.

— Твое «скоро» я слышу уже три часа, — Бруно достал из бардачка пачку сигарет, вместе с ней вывалилось и было подхвачено «приглашение». — Интересно, кто ж все-таки нас позвал? Сомневаюсь, чтобы миллионеры жили в эдакой глуши…

— Кто-то вчера разглагольствовал о шоу-бизнесе, — высказался злопамятный Штефан. — Одно из правил: если платят деньги, вопросов не задавай.

— И это говоришь ты?

Диалог прервало изменение пейзажа: покосившийся указатель с надписью «Кросс-Плейнс, 2 мили» — кривой, словно ее выводили в нетрезвом состоянии. На прогнившей доске восседала взъерошенная смоляная птица, смахивающая на обкуренного «дарк-панка».

— Ну вот, почти добрались, — удовлетворенно подытожил Штефан.

Бруно хмыкнул. Воображение нарисовало ему Кросс-Плейнс: крохотный городишко с тремя шелудивыми псами, валяющимися в пыли возле «МакДоналдса»; с давно не крашенной методистской церковью и заспанными жителями, день-деньской торчащими в скверной имитации «салуна» времен Дикого Запада, а их жены не пропускают ни единой серии мыльных опер. Готические клубы в подобное захолустье не вписывались категорически.

«Надеюсь, кондиционер найдется», — он провел освежающей лимонной салфеткой по лицу. Проклятая жара… и чего не устраивало в отеле, с бассейном и ледяным пивом в морозилке? Телевизор ему надоел. Ха.

Что ж, обещанные деньги и аттракцион приключений надо отрабатывать.