Добавить в моё избранное
42 мин, 28 сек 11240
Взгляды у него, должно быть, были весьма свободными и вполне могло оказаться, что он как-то раз заинтересовался на пару дней оборотнями и кое-что узнал про их возможности.
Но он не знал, как завязать разговор. Подойти и предложить обсудить отдельные вопросы ликантропии казалось чересчур смелой затеей. Будет особенно стыдно, если Торикс таким не интересуется. К тому же, этот парень был не только умным, но и сообразительным, и вполне мог что-то заподозрить.
На уроке он так ничего и не решил. А на перемене, выбираясь из класса, столкнулся в дверях с Авекерсом.
— О, и ты здесь, — он попытался улыбнуться, — Шёл к сестрёнке, а встретил тебя. Надо же, какое совпадение.
«Так я тебе и поверил», — подумал Никарт. Ни разу за все годы учёбы ему не приходилось видеть, чтобы старшие братья навещали на переменах ненавистных младших сестрёнок, вместо того, чтобы хорошенько от них отдохнуть.
— Кстати, раз уж ты здесь — пошли со мной.
— Куда?
— Туда, где ты испытаешь что-то новенькое.
Глядя на его подтянутую фигуру, Никарт подумал, что только лень мешает этому человеку стать полноценным злодеем или аферистом.
«Итак, я целиком в его лапах, — размышлял Никарт, когда они выходили в мужской туалет. — В лапах у человека — высшего хищника, не щадящего даже сородичей».
Ужаса перед тем, что предстоит, не было: слишком много навалилось на него в последнее время, чтобы испытывать что-то кроме бесчисленной череды потрясений. Он словно смотрел со стороны фильм про самого себя и смирялся с очередным ужасом, как смирялся в детстве с зыбкой, морковной запеканкой, которая распадалась прямо на вилке. Мысль была совсем о другом: это продлится до выпускного или ещё и после? Вот бы родители устроили эту сволочь в столичный университет!
В туалете не было никого, за исключением табачного дыма.
— Давай сделаем это прямо здесь, — предложил Авекерс, беря его за подбородок. Он шептал, но уже не на ухо, а просто, не сводя усталых глаз с его лица.
— Но здесь же неудобно, — Никарт кивнул на грязный пол, даже ступать по которому было противно, — И жёстко.
«Почему я так спокойно к этому отношусь?»
— Нет, давай другим способом. В рот.
— А если кто-нибудь войдёт?
Авекерс расплылся в улыбке.
— Неужели тебя это не возбуждает?
Нет, Никарта это совершенно не возбуждало. Был только склизкий страх, прилипший к душе, как прилипают трусы, в которые минуту назад кончил.
— Я никогда такого не делал.
— Значит, это станет открытием для нас обоих. Давай, поторопись, нам надо успеть до конца урока.
— А ты можешь потерпеть до вечера?
— Я хочу попробовать здесь. Если не понравится, мы больше не будем.
«Если не понравится тебе или мне?»
Судя по бугру на джинсах, Авекерс был немало возбуждён всем происходящим. Они зашли в кабинку и Никарт опустился на унитаз, припоминая всю эротику, которую он читал или видел. Авекерс уже расстегнул брюки и стянул трусы; со стороны казалось, что он собирается помочиться.
«Для него это одно и то же, — подумал Никарт, — Удовлетворить потребность, сбросить желание, чтобы можно было и дальше жить холодной, никого не любящей сволочью.»
Никарт принялся ласкать чужой член пальцами, не решаясь пока пачкать рот. Возбуждать кого-то другого было очень непривычно и поэтому неудобно, но, как ни странно, всё получалось: пенис всё больше твердел, вытягиваясь, словно странного вида сосиска. Авекерс закрыл глаза и стоял глубоко вдыхая и наслаждаясь. Едва ли он получал какое-то особенное удовольствие от процесса — это было ненамного лучше заурядного онанизма — но его грело чувство собственного превосходства.
— Ой… простите.
Торикс (в руке — несколько помятых салфеток) стоял на пороге кабинки, совершенно забывший, зачем он сюда зашёл. Никарт не успел даже ничего подумать — стыд затопил глаза красным туманом и он нырнул прямо в него, а вынырнул уже в коридоре, когда бежал сломя голову сам не зная куда. Забившись в какой-то закуток возле пожарной лестнице на третьем этаже, он попытался успокоится, но вместо этого заплакал.
Потом, когда слёзы закончились, его настигла непрошённая догадка о том, что Авекерс, похоже, считает его кем-то вроде слуги и запереть кабинку было обязанностью Никарта.
«Ну, вечером он на мне отыграется», — подумал он с собачьей покорностью. Очень захотелось повесится. Но вместо этого он представил себе, как на следующей перемене подходит к Ториксу и просит его рассказать всё, что тот знает об оборотнях. После всего, что случилось, это стало бы последней каплей.
Что же касается туалета, то исчезновение Никарта прошло там почти незамеченным. Авекерс открыл глаза, удивился, оглянулся, хмыкнул, запихал эрекцию обратно в трусы и тоже вышел, оставляя Торикса наедине с холодными унитазами и ужасной догадкой.
Но он не знал, как завязать разговор. Подойти и предложить обсудить отдельные вопросы ликантропии казалось чересчур смелой затеей. Будет особенно стыдно, если Торикс таким не интересуется. К тому же, этот парень был не только умным, но и сообразительным, и вполне мог что-то заподозрить.
На уроке он так ничего и не решил. А на перемене, выбираясь из класса, столкнулся в дверях с Авекерсом.
— О, и ты здесь, — он попытался улыбнуться, — Шёл к сестрёнке, а встретил тебя. Надо же, какое совпадение.
«Так я тебе и поверил», — подумал Никарт. Ни разу за все годы учёбы ему не приходилось видеть, чтобы старшие братья навещали на переменах ненавистных младших сестрёнок, вместо того, чтобы хорошенько от них отдохнуть.
— Кстати, раз уж ты здесь — пошли со мной.
— Куда?
— Туда, где ты испытаешь что-то новенькое.
Глядя на его подтянутую фигуру, Никарт подумал, что только лень мешает этому человеку стать полноценным злодеем или аферистом.
«Итак, я целиком в его лапах, — размышлял Никарт, когда они выходили в мужской туалет. — В лапах у человека — высшего хищника, не щадящего даже сородичей».
Ужаса перед тем, что предстоит, не было: слишком много навалилось на него в последнее время, чтобы испытывать что-то кроме бесчисленной череды потрясений. Он словно смотрел со стороны фильм про самого себя и смирялся с очередным ужасом, как смирялся в детстве с зыбкой, морковной запеканкой, которая распадалась прямо на вилке. Мысль была совсем о другом: это продлится до выпускного или ещё и после? Вот бы родители устроили эту сволочь в столичный университет!
В туалете не было никого, за исключением табачного дыма.
— Давай сделаем это прямо здесь, — предложил Авекерс, беря его за подбородок. Он шептал, но уже не на ухо, а просто, не сводя усталых глаз с его лица.
— Но здесь же неудобно, — Никарт кивнул на грязный пол, даже ступать по которому было противно, — И жёстко.
«Почему я так спокойно к этому отношусь?»
— Нет, давай другим способом. В рот.
— А если кто-нибудь войдёт?
Авекерс расплылся в улыбке.
— Неужели тебя это не возбуждает?
Нет, Никарта это совершенно не возбуждало. Был только склизкий страх, прилипший к душе, как прилипают трусы, в которые минуту назад кончил.
— Я никогда такого не делал.
— Значит, это станет открытием для нас обоих. Давай, поторопись, нам надо успеть до конца урока.
— А ты можешь потерпеть до вечера?
— Я хочу попробовать здесь. Если не понравится, мы больше не будем.
«Если не понравится тебе или мне?»
Судя по бугру на джинсах, Авекерс был немало возбуждён всем происходящим. Они зашли в кабинку и Никарт опустился на унитаз, припоминая всю эротику, которую он читал или видел. Авекерс уже расстегнул брюки и стянул трусы; со стороны казалось, что он собирается помочиться.
«Для него это одно и то же, — подумал Никарт, — Удовлетворить потребность, сбросить желание, чтобы можно было и дальше жить холодной, никого не любящей сволочью.»
Никарт принялся ласкать чужой член пальцами, не решаясь пока пачкать рот. Возбуждать кого-то другого было очень непривычно и поэтому неудобно, но, как ни странно, всё получалось: пенис всё больше твердел, вытягиваясь, словно странного вида сосиска. Авекерс закрыл глаза и стоял глубоко вдыхая и наслаждаясь. Едва ли он получал какое-то особенное удовольствие от процесса — это было ненамного лучше заурядного онанизма — но его грело чувство собственного превосходства.
— Ой… простите.
Торикс (в руке — несколько помятых салфеток) стоял на пороге кабинки, совершенно забывший, зачем он сюда зашёл. Никарт не успел даже ничего подумать — стыд затопил глаза красным туманом и он нырнул прямо в него, а вынырнул уже в коридоре, когда бежал сломя голову сам не зная куда. Забившись в какой-то закуток возле пожарной лестнице на третьем этаже, он попытался успокоится, но вместо этого заплакал.
Потом, когда слёзы закончились, его настигла непрошённая догадка о том, что Авекерс, похоже, считает его кем-то вроде слуги и запереть кабинку было обязанностью Никарта.
«Ну, вечером он на мне отыграется», — подумал он с собачьей покорностью. Очень захотелось повесится. Но вместо этого он представил себе, как на следующей перемене подходит к Ториксу и просит его рассказать всё, что тот знает об оборотнях. После всего, что случилось, это стало бы последней каплей.
Что же касается туалета, то исчезновение Никарта прошло там почти незамеченным. Авекерс открыл глаза, удивился, оглянулся, хмыкнул, запихал эрекцию обратно в трусы и тоже вышел, оставляя Торикса наедине с холодными унитазами и ужасной догадкой.
Страница
8 из 12
8 из 12
