Спрятанный

Уильям вышел с утра пораньше с граблями в мозолистых руках, чтобы разгрести эти завалы.

Деревья у дома Кенни стояли, печально качая на ветру голыми ветвями — ночная буря беспощадно сорвала все их листья. Воздух был сырым и тяжелым, с раннего утра небо было затянуто мрачными, серыми тучами, похожими на грязную вату. Но дул ветер, унося тучи в сторону Франции, и ближе к полудню, пробившись сквозь темную завесу, появились первые лучи солнца. Они озарили дом Кинни, лениво скользя по его посеревшей от дождей обшивке, заглядывая в маленькие оконца чердака и сеновала.

Шторы на окнах были приветливо распахнуты, и свет лился в гостиную, отражаясь от черной блестящей крышки пианино. Это пианино Ребекка Кинни, выйдя замуж, привезла из своего дома в Уэльсе. Марк сидел перед ним на трехногом стуле и одним пальцем наигрывал на черно-белой ряби клавиши те несложные аккорды, которым научила его мама. Мальчик старался играть так чтобы звуки, издаваемые пианино, не заглушали для него разговора взрослых в столовой. Там, за большим дубовым столом, за чашечкой чая сидели тетушки Сью и Сара, бабушка Кинни и старая мисс Сэджвик. Мисс Сэджвик была учительницей Марка, каждый день, кроме субботы и воскресенья, она приходила в поместье Кинни, чтобы заниматься с Марком обязательными предметами. Дело в том, что ближайшая школа была очень далек — в Норидже, да и психиатры не советовали мальчик пока ходить в нее. Кроме того мисс Сэджвик была ближайшей соседкой и старым другом семьи Кинни, поэтому она учила Марка бесплатно. Ведь она знала его с пеленок.

Старая добрая миссис Сэджвик! Маленькая седоволосая старушка, ходившая забавной семенящей походкой, и всегда носившая неизменную, старомодную, но все равно элегантную, розовую шляпку с бантом. На уроках сама строгость, а в повседневной жизни веселая, разговорчивая любительница поболтать за чашкой крепкого чая.

Марк слышал ее голос; мисс Сэджвик взволнованно говорила о том, что ночной бурей у нее побило все яблони в саду, а на дороге, неподалеку, как говорят, найден местный пьяница, убитый молнией. Тетушка Сью и тетушка Сара важно кивали в ответ на ее слова и дружно заявляли что гроза, несомненно, была ужасной. Бабушка Кинни в полудреме сидела, как всегда с вязаньем на коленях, подставив спину скудному теплу осеннего солнца. Она сонно склонила голову на грудь и, казалось, спала, но то и дело поддерживала ленивое течение разговора полезными замечаниями.

Марк с силой прижал указательным пальцем одну из клавиши, вслушиваясь в звонкий, вибрирующий звук, доносящийся из нутра пианино. Целый день мальчика, словно привязанный, ходил за своими родными, наблюдая, запоминая, прислушиваясь. Он старался недолго не выпускать из виду никого из них. Но дом… ах, дом! — он беспощадно давил на Марка тяжестью своих потолков, коварством своих лестниц, непредсказуемостью своих дверей. Из любой мог выпрыгнуть Спрятанный, как чертик из табакерки, и-раз!— все готово, еще один новичок в фамильном склепе Кинни.

Громко хлопнула входная дверь, раздалась шумная возня в прихожей, и в гостиную вошел Артур Кинни, в красной клетчатой рубахе и широкой, плоской, как блин, кепке.

Худое загорелое лицо, борозды морщин на лбу и по углам рта и едва уловимый запах. В последние годы Марк все чаще чувствовал этот запах, исходящий от отца — запах крепкого виски.

Отец потрепал Марка по голове, правда, немного скованно (он всегда становился скованным, когда видел сына за пианино Ребекки) и прошел в столовую.

— Приятного аппетита, леди, — сказал он, галантно приподнимая кепку.

— Замечательная погода, Артур, не так ли? — сонно произнесла бабушка Кинни.

— Просто отличная, при таком теплом солнце и работается легче.

— Много работы вам задала эта кошмарная буря? — поинтересовалась миссис Сэджвик.

— Немного, миссис Сэджвик, совсем немного. Мы сгребли все листья и ветки в одну кучку у старого колодца, завтра мы сожжем ее.

Мисс Сэджвик встрепенулась, вспомнив что-то, и звякнула фарфором, ставя чашку на блюдце.

— Кстати, о колодце… (Марк насторожился)… вы не собираетесь заколачивать его? Это очень опасное место, а Марк часто бывает там, около колодца. Помните, в прошлом году, мальчишка Литтлов свалился в него и утонул насмерть!

— Господи, как это ужасно! — воскликнула тетушка Сара, бледная. Бедная тетушка Сара, слабое ранимое существо! Она всегда боялась смерти, особенно этот ее страх усилился после несчастий в доме Кинни, которые окончательно расстроили ее нервы.

— Спасибо, что напомнили, миссис Сэджвик, — рассеяно кивнул Артур. — В последнее время все собираюсь заколотить этот чертов колодец, простите за выражение, да руки никак не доходят. Ну ничего, сегодня я с этим делом как-нибудь справлюсь.

Заколотить колодец? Но зачем? Из-за того, что какой-то балбес умудрился упасть в него? Взволнованный и рассерженный Марк соскочил со стула.