Готрим

Он сильнее вдавил амулет во впадину и повращал его. Прозвучало несколько щелчков и массивная дверь как будто вздрогнула. Готрим надавил на нее со всех сил, пытаясь открыть, но огромная плита даже не сдвинулась с места. Он снова повращал амулет и опять попытался толкнуть, налегая плечом и скользя подошвами по мокрой земле. Внезапно дверь поддалась и он чуть не рухнул в открывшуюся брешь. Он мог бы поклясться, что какая-то неведомая сила вдруг оказала ему содействие — ему почудилось, что кто-то потянул каменную плиту изнутри…

Переступив порог и поправив на себе промокшую одежду, он зажег факел и его взору открылись крутые ступеньки, ведущие глубоко вниз. На улице шумел свирепый дождь, его звук и запах свежести были приятны теперь, когда он стоял под тяжелым каменным потолком, защищенный от хлестких потоков небесной влаги. На улице было темно — близился вечер и мрачные тучи совсем скрывали и без того несмелые лучи заходящего солнца. Факел потрескивал и коптил, его неспокойный свет мерцал на каменных стенах, высвечивая покрывающие их изображения — произведения древнего искусства.

Стоя на крутых ступеньках, Готрим поднял факел повыше и всмотрелся в вырезанные в камне картины — на них человек со страшным лицом путешествовал по широкой дороге, пробирался через густые заросли, сражался с чудовищами и группами вооруженных людей, осторожно ступал по улице разрушенного города, поднимался на возвышение к зловещему магу, клинком отражая молнии, летящие из его рук, медитировал у костра, разбивал оковы пленников, стоял, преклоненный перед алтарем; было также изображение на котором он, воткнув меч в землю, поедает человеческое тело, склонившись над ним подобно хищному зверю, но неясно к какому периоду жизни Родгира относилась эта сцена.

Готрим направился вниз…

Спустившись по ступенькам, он оказался в подземной комнате, стены, пол и потолок которой состояли из массивных каменных плит. Дрожащий свет факела впервые за многие века потревожил темноту древней гробницы. В центре стоял каменный саркофаг, украшенный орнаментом и старинными рунами, у стен размещались сундуки с погребальным инвентарем.

Здесь стены были изрезаны письменами, текст собирался в блоки, обведенные красивыми рамками, — это была большая эпитафия Родгиру, разбитая на главы, в которой он назывался Неверным Сыном Хаоса, что воспротивился Тьме, породившей его; каждая глава описывала какой-нибудь подвиг героя или важное событие из его жизни или же просто прославляла его положительные качества; здесь также предсказывалось появление нового вампира-героя, который сменит его на пути…

Прочитав несколько глав, Готрим подошел к саркофагу.

Крышка саркофага была изготовлена из просмоленного дерева, укреплена металлическими пластинами и украшена инкрустацией и резьбой. Обвитая орнаментом, на ней виднелась надпись: «Здесь лежит Родгир Адэлрик, рыцарь-чудовище, вид которого пугал людей, а рука всегда поднимала меч для их защиты». После минуты колебаний Готрим сдвинул ее с большим усилием. Когда он поднял факел над открытым саркофагом, на него пустыми глазницами посмотрел необычный клыкастый череп, обтянутый остатками задубевшей кожи; его нижняя челюсть отпала, открывая макабрическую пасть — то ли для чудовищной улыбки, то ли для беззвучного крика. Голова древнего героя лежала в растекшейся луже седых волос, точно таких же как и его собственные… Готрим увидел старые кости одетые в остатки некогда изысканной и надежной брони. Сейчас же кожаные ремни и подкладки частично истлели, сталь была безжалостно изувечена пятнами ржавчины, а золотистые чешуйки нагрудника уже не держались своего места и при первом же сотрясении готовы были посыпаться на дно саркофага как переспевшие плоды. Клыкастый череп, так непохожий на человеческий, спокойно вглядывался в незваного гостя невидящим взглядом пустых глазниц. Костлявой рукою древний воин сжимал рукоять лежащего на своей груди меча, клинок которого, казалось, рассекал потоки времени, желавшие притронуться к нему, ибо вид его совершенно был лишен следов тления…

Вид этого древнего артефакта оказался невероятно притягательным — Готрим несколько мгновений боролся с желанием прикоснуться к мечу. Ему хотелось вытянуть к нему ладонь, обвить своими длинными пальцами удобную рельефную рукоять и почувствовать в руке приятную тяжесть легендарного оружия… В конце концов он решился… Это казалось непростительным кощунством, но он высвободил рукоять из иссохшей ладони древнего героя. Жуткий тихий хруст подчеркнул святотатственность его деяния. И как только вампир поднял меч из саркофага и в танцующем свете факела взглянул на выбитую стройными рунами надпись на клинке, за его спиною неожиданно прогремел ужасающий звук… Он оглянулся встревоженно — вход в усыпальницу был наглухо завален обрушившимся перекрытием и клубы древней пыли взлетели к потолку.