Белые хлопья простуды

Легче от этого не становилось.

Начинали ныть вены на предплечьях. Такое иногда бывало после капельниц, но на сей раз боль нарастала с пугающей скоростью и быстро распространялась по всему телу. Тонкими иглами пронзил сердце страх. Отторжение? Лика читала о таком: иногда вещество не воспринимается организмом и, вместо того, чтобы вылечить его, приводило к смерти. Вдруг что-то напутали в составе лекарств?

Тогда ей крышка.

Она съёжилась и обняла колени. Забила мелкая дрожь.

В довершение стала зарождаться мигрень и холодный пот проступил на спине. Страх пересилил боль.

— Не думай об этом. Абстрагируйся, — раздался тихий голос над ухом, и что-то холодное коснулось её макушки. По телу снизу вверх прошла ледяная волна.

Лика поняла голову.

— Тебе легче, — скорее констатировал, недели спросил Марс. Она кивнула.

— Что это было? — руки мелко тряслись, но пугающие ощущения пропали.

Оперевшись на трость, Марс сел справа от девочки и улыбнулся, словно глядя в никуда. Но на его глазах всё ещё сидели повязки, так что она видела лишь иллюзию взгляда. Мальчик будто о чём-то задумался: с минуту он сидел неподвижно, приподняв голову, и странно ухмылялся себе. Наконец он сказал:

— Я скоро уеду.

— Это плохо, — она вздохнула и тут же поняла, какую глупость сморозила. — То есть, хорошо, конечно, но…

— Не оправдывайся, я понимаю, это неприятно, когда единственный собеседник, пусть и еле знакомый, вдруг исчезает. Для большинства одиночество хуже всего.

— Я всё равно рада, что ты покинешь это жуткое место.

— А я не очень.

— А меня тоже скоро выписывают. Как-то быстро это…

Марс снова улыбнулся на долю секунды.

— Хорошая для меня новость. Я думаю, мы сможем увидеться и за пределами больницы. Ведь так?

Лика усердно закивала, но, спохватившись, что Марс её не видит, добавила спокойное «да».

— Ты добрый человек, — внезапно сказал он. — Заботливый. И, мне кажется, ты проявляешь ко мне симпатию. Я прав?

А вот на это она не знала, что ответить. Наступила тяжёлая минута молчания, мысли пронеслись спутанным клубком и оставили в голове пустоту, будто бы этот клубок был растением «перекати поле». С одной стороны, она знала Марса от силы сутки, с другой действительно желала помогать ему и думала о нём достаточно часто. Но так вот напрямую… Нет, она явно не могла с уверенностью заявить, что готова озвучить такие мысли.

Но он продолжил сам.

— Я всего лишь задал контрольный вопрос. Если на самом деле я тебе неприятен, я пойму это и не стану продолжать.

— Приятен, — выдавила Лика и сглотнула вставший в горле ком.

— Спасибо, — медленно кивнул Марс. — Итак, я собираюсь сделать отсюда ноги. Но не хочу терять связь с единственным человеком из внешнего мира, предложившим мне свою помощь. Мне это действительно важно, я мало кому нужен — большинство тех, кто меня знает, не считает меня даже достойным жизни.

Лика задержала дыхание. Она не ожидала от Марса откровения, которое так внезапно свалилось ей на голову. И она слушала со всем доступным ей вниманием.

— Почему?

— Не знаю. Правда не знаю. Возможно, они чувствуют, что со мной что-то не так…

— А на самом деле?

— Так оно и есть. Но это мелочи, если подходить масштабно.

— То есть, ты мне не скажешь?

— И не спрашивай. В общем. Я хочу поддерживать с тобой контакт и после моего ухода отсюда.

— Я тоже, — улыбнулась она и Марс это услышал. Он тоже улыбнулся в ответ.

— Вот и прекрасно.

5.

Следующие несколько дней промелькнули яркой вереницей впечатлений. Каждый вечер они с Марсом встречались на том же месте и обсуждали всё на свете. Как выяснилось, он оказался начитанным человеком, в некотором роде даже больше, чем Лика.

Но её это вовсе не задевало: ей нравилось погружаться в его рассказы и впитывать информацию подобно губке. Она находила в нём сосуд, из которого удовлетворяла свою жажду самых необычных и редких знаний, приправленных харизмой собеседника.

Как полагается в таких случаях, Лика долго размышляла ночами, не влюбилась ли она, но каждый раз отмахивалась от подобных мыслей, будто от навязчивого насекомого.

Но в последний день перед отъездом Марса она перестала задавать себе этот вопрос и решила — будь что будет. Какая разница, что и как называется?

6.

Несколько дней подряд она пролежала в полном одиночестве. Не звонила бабушка, не приходила мама, уехал Марс. В отчаянии Лика снова погрузилась в мир книг, но и это помогало слабо.

Радовало одно: мигрени исчезли после того случая с необъяснимым приступом боли. Кто знает, может, это была боль исцеления?