Идол

Он умер.

Черные жуки проели бетонную кладку у подножия дома. Неужели, они будут существовать даже после меня?

Я приближаюсь к ним. Шагов нет, звуков нет, ничего нет. Даже сон или полуночные кастанедовские галлюцинации кажутся правдоподобней, чем остывающий труп вселенной.

Жуки с лицами людей. Всех людей, когда-либо живших на земле. Они мне не знакомы, но их очень много и они наполнили дом изнутри, словно спичечную коробку.

Сзади что-то приближается. Быстро, но недвижимо. Сейчас оно нанесет последний удар.

Звук, стачивающий небо.

Я падаю на колени…

… падаю на пол и отбиваюсь, машу руками.

Кухонный потолок. Разбитая тарелка в ногах, осколки смотрят на меня красными цветками с завитушками — подарок мамы на новоселье. Жалко, но я уверен, что в наборе найдется ещё с десяток.

Я медленно поднимаюсь с пола, осматриваюсь.

Душно. Ноздри будто воском залили, и ещё… Что-то не так. Словно понизили контрастность зрения, постирали мир обычным порошком, и он выцвел немного, как вещи в рекламе. Стулья, стол, обои, телевизор — блеклое и статичное.

Мертвое?

Я развел руками, потряс головой.

Пространство снова приняло прежний облик.

А я поежился, первым делом открыл окно и впустил в кухню немного свежего воздуха, звуков из двора — живых, издаваемых людьми, машинами, городом. Я не один, и пусть эти люди и далеко, но они хотя бы есть. Как я могу подумать, что остался один на земле?

Почему я заснул? Спать совсем ведь не хотел. Что же я делал? Доел картошку, хотел поставить чайник и заварить чай, приложил голову на сложенные руки, как на китайские валики для шеи, и вдруг уснул.

Изо дня в день я наблюдаю один и тот же кошмар. Срезанное небо. Оно сниться мне уже несколько дней, и каждый раз мне «показывают» всё больше и больше. Там что-то было. В небе, прямо за ним. Оно было плоское, как стенка пирамиды, а я, словно насекомое, находился внутри.

Последние галлюцинации, перед тем как умереть.

Чайник закипел. Я извлек из зеленой пачки один пакетик и кинул его на дно чашки и присохшими чаинками. Чаинки — останки.

На часах ровно четыре вечера. Если быстро соберусь, успею съездить в редакцию и отнести на проверку статью. Главное, успеть до десяти, иначе потом придется останавливаться на каждом шагу, беседовать со стражами порядка. Танки в город пока не ввели? Жалко.

Человек не причастен к массовому исчезновениям. Здесь кроется нечто другое. Не могу распознать, но чувствую нервами, останками мыслей-чаинок, которыми человек думает во сне, анализирует выдуманный мир. И принимает его за данность.

Я спешно одеваюсь, гашу свет, выхожу в подъезд и захлопываю за собой дверь. Лифт ещё не починили — при нажатии кнопка загорается, но кабина не движется и даже не слышно шумов из шахты.

Путь только по ступенькам. Вниз. Звуки отскакивают от стен.

Спускаюсь по ступенькам, и замечаю на третьем этаже открытую настежь дверь. В проеме кто-то ходит, размахивает руками и громко выкрикивает непонятные слова.

— Кофеин закончился! Нет! Снова придется лечь спать, и я умру. Как и все.

Я подхожу к двери, заглядываю внутрь.

— Что с тобой, друг? — спрашиваю я, хотя понимаю, что лезу не в своё дело.

У парня истерика. Он чешет красные, как черешни, глаза, машет руками, ходит из стороны в сторону, оставляет мокрые следы на дырявом линолеуме.

— Ты кто? — спрашивает он.

Я замечаю выжженные белизной разводы на майке, и круглые пятна от пота на подмышках. Он остановился и смотрит на меня почти вплотную, взглядом больного и совершенно невменяемого человека.

Сердце ёкает, дыхание замирает, в груди распадается хрустальная амеба паники — такой же след, как от белизны на нервах.

— Я живу на седьмом этаже…

— Да какая разница! — перебивает меня парень и убегает в комнату.

Я шагаю через порог и следую за ним. Воздух тяжелый, сжатый и напряженный. Кадры криминальной хроники, отряд милиции врывается в квартиру, обставленную хламом и одним ударом укладывают на пол паренька с напудренными кокаином ноздрями. Мебель грязная, на пыльной поверхности застыли капли.

В комнате темнота, мебель сдвинута и зачехлена, парень сидит в углу.

У него пистолет!

— Нам никто не поможет! — говорит он и наставляет оружие на меня. В круглом глазке пистолета такой же мрак, как и в квартире. — Уезжай из города, беги туда, где нет Идола. Он сожрет тебя. Ты же видишь эти сны, с упавшим небом?

Откуда он знает о моих снах? Теперь я ещё больше запутался, едва сдерживаюсь, чтобы не схватить первую попавшуюся под руку амбразуру и не навернуть этого психопата.

— Успокойся, — говорю я. Неуверенно и наигранно, очень фальшиво. Убираю руки в карманы, сжимаю потные ладони.