19 мин, 45 сек 14964
А это разные вещи. Вы не находите? Но, будет о грустном.
Век двадцатый рвал и корёжил,
Проверял — на разрыв, на распыл.
Но ведь были: Есенин Сережа,
Гумилев, Маяковский — был!
Были Анна, Мария, Марина…
Сколько струн, сколько строф, сколько света!
Русь — Вселенная, Русь — единственная,
Русь — звезда, что не гаснет с рассветом.
Подхватили упавшее знамя,
Есть кому за Россию сразиться:
Передреев, Рубцов, Куняев,
Кузнецов, Распутин, Казинцев…
И на смену уже спешат
молодые открытые лица.
Где вы, молодые открытые лица, которые вытащат страну из трясины?! А-ууу…
Страна гибнет, а большинству по барабану. Эротика, чистая поэзия, а для кого? Вымираем по миллиону в год. Рожать надо, а не садомазохизмом заниматься. Или после нас — хоть потоп?!
Но это так, в сердцах, не со зла. Простите.
+++
Вечером Пётр Васильевич с душевным трепетом вошел в интернет. Попытка открыть Дусину страничку успеха не имела. Не удалось ему, несмотря на многочисленные попытки, выйти и на свою страницу.
Петр Васильевич, догадываясь уже о каком-то злокозненном заговоре против него, попытался сбросить письмо на Дусин имейл, но и тут случился облом. Петра Васильевича бросало то в жар, то в холод, на его лбу и лысине выступила испарина, но он с необъяснимым упорством продолжал и продолжал свои попытки.
Спасла, как всегда, жена.
— Что с тобой, Петруша? На тебе лица нет. Ты третий час торчишь у монитора, неужели на работе мало тебе?!
Пётр Васильевич встал, пошатываясь, из-за стола. Голова гудела. Давление явно зашкаливало. Сердце сжалось в груди тугим комком и невыносимо ныло… Он побрёл на кухню, налил пол стакана коньяка, накапал в него от души пустырника и корвалола и залпом выпил.
Спал Пётр Васильевич тревожно, неоднократно просыпался. Ему снились кабаки Москвы, где он безпечно, с размахом, гудел на пару с армейским приятелем Лёвкой Гринбергом после демобилизации, в семидесятых. Снился Нью-Арбат, собор Василия Блаженного… Снились какие-то женщины и девицы. Он танцевал с ними, рассказывал веселые истории и скабрезные анекдоты, наслаждался их роскошными телами… Они целовали его и смеялись каким-то зазывно-утробным смехом. Одна из них, с лицом очень напоминавшим лицо заблудшей души, схватила вдруг со столика в ресторане невесть откуда взявшийся огромный кухонный нож и ударила им Петра Васильевича прямо в сердце. Острая щемящая боль пронзила грудь нашего героя. И… Он проснулся в холодном поту.
+++
За окном рождался новый день. Осины обречённо трепетали на сильном ветру, сносившем морось, висевшую в воздухе, на оконное стекло.
— Середина августа, а лета так и не видели в этом году — подумалось Петру Васильевичу.
Машина несла его по мокрому шоссе. На обочинах попадались автомобили грибников.
— Эх, в лес бы сейчас! — вздохнул Петр Васильевич вслух.
— Но, какова чертовка! — опять мысль вернулась к вчерашнему вечеру — обиделась на меня, отгородилась, поставила защиту. На управление сервера, что ли, дьявольское влияние свое оказала? А я-то, дурак старый, клюнул: мол, душа безвинная гибнет.
— А ведь вот в чем штука! — пронзило его озарение — она меня убивает. У нее и стихотворение-то приснопамятное это — Чёрная невеста — как там заканчивается?
— И, на подступах к раю, — убиваю тебя, убиваю!.
— Да, разворошил я осиное гнездо. Вот адские силы и подкинули мне эту простушку.
— Ах, мол, мэтр! Ах, учитель! — а я и расквасился, балда…
— Никогда не поверю, чтобы какая-то там курсистка, финтифлюшка, какой она представляется (вернее всего, просто дурочку из себя корчит, за простака меня держит!), сама могла выйти на такой уровень поэзии. Ясно, что она лишь подставное лицо. А сама (или сам!) давно уж и сборники имеет, и печатается в новомодных журналах. Просто Сатане душу продала. Он-то и одарил её силой неземной поэтической. Мне же её и подставил.
Это была предпоследняя мысль, посетившая Петра Васильевича.
Его чёрная Ауди, на большой скорости, не вписавшись в поворот, пробила ограждение моста и, перевернувшись, рухнула вверх колёсами в реку.
В полёте, он успел подумать: Встречай меня, Чёрная невеста…
+++
Произведённая позже техническая экспертиза автомобиля — констатировала отказ тормозов. Трубка одного из тормозных шлангов носила следы то ли перетёртости, то ли искусно замаскированного под перетёртость надреза.
Загруженная по горло более серьезными делами автоинспекция — не стала докапываться до истины и списала дело в архив: вроде как бы несчастный случай…
Страница Дуси в Самиздате исчезла в день гибели Петра Васильевича.
Подобным же странным образом самоликвидировалась и страничка нашего Мастера.
Век двадцатый рвал и корёжил,
Проверял — на разрыв, на распыл.
Но ведь были: Есенин Сережа,
Гумилев, Маяковский — был!
Были Анна, Мария, Марина…
Сколько струн, сколько строф, сколько света!
Русь — Вселенная, Русь — единственная,
Русь — звезда, что не гаснет с рассветом.
Подхватили упавшее знамя,
Есть кому за Россию сразиться:
Передреев, Рубцов, Куняев,
Кузнецов, Распутин, Казинцев…
И на смену уже спешат
молодые открытые лица.
Где вы, молодые открытые лица, которые вытащат страну из трясины?! А-ууу…
Страна гибнет, а большинству по барабану. Эротика, чистая поэзия, а для кого? Вымираем по миллиону в год. Рожать надо, а не садомазохизмом заниматься. Или после нас — хоть потоп?!
Но это так, в сердцах, не со зла. Простите.
+++
Вечером Пётр Васильевич с душевным трепетом вошел в интернет. Попытка открыть Дусину страничку успеха не имела. Не удалось ему, несмотря на многочисленные попытки, выйти и на свою страницу.
Петр Васильевич, догадываясь уже о каком-то злокозненном заговоре против него, попытался сбросить письмо на Дусин имейл, но и тут случился облом. Петра Васильевича бросало то в жар, то в холод, на его лбу и лысине выступила испарина, но он с необъяснимым упорством продолжал и продолжал свои попытки.
Спасла, как всегда, жена.
— Что с тобой, Петруша? На тебе лица нет. Ты третий час торчишь у монитора, неужели на работе мало тебе?!
Пётр Васильевич встал, пошатываясь, из-за стола. Голова гудела. Давление явно зашкаливало. Сердце сжалось в груди тугим комком и невыносимо ныло… Он побрёл на кухню, налил пол стакана коньяка, накапал в него от души пустырника и корвалола и залпом выпил.
Спал Пётр Васильевич тревожно, неоднократно просыпался. Ему снились кабаки Москвы, где он безпечно, с размахом, гудел на пару с армейским приятелем Лёвкой Гринбергом после демобилизации, в семидесятых. Снился Нью-Арбат, собор Василия Блаженного… Снились какие-то женщины и девицы. Он танцевал с ними, рассказывал веселые истории и скабрезные анекдоты, наслаждался их роскошными телами… Они целовали его и смеялись каким-то зазывно-утробным смехом. Одна из них, с лицом очень напоминавшим лицо заблудшей души, схватила вдруг со столика в ресторане невесть откуда взявшийся огромный кухонный нож и ударила им Петра Васильевича прямо в сердце. Острая щемящая боль пронзила грудь нашего героя. И… Он проснулся в холодном поту.
+++
За окном рождался новый день. Осины обречённо трепетали на сильном ветру, сносившем морось, висевшую в воздухе, на оконное стекло.
— Середина августа, а лета так и не видели в этом году — подумалось Петру Васильевичу.
Машина несла его по мокрому шоссе. На обочинах попадались автомобили грибников.
— Эх, в лес бы сейчас! — вздохнул Петр Васильевич вслух.
— Но, какова чертовка! — опять мысль вернулась к вчерашнему вечеру — обиделась на меня, отгородилась, поставила защиту. На управление сервера, что ли, дьявольское влияние свое оказала? А я-то, дурак старый, клюнул: мол, душа безвинная гибнет.
— А ведь вот в чем штука! — пронзило его озарение — она меня убивает. У нее и стихотворение-то приснопамятное это — Чёрная невеста — как там заканчивается?
— И, на подступах к раю, — убиваю тебя, убиваю!.
— Да, разворошил я осиное гнездо. Вот адские силы и подкинули мне эту простушку.
— Ах, мол, мэтр! Ах, учитель! — а я и расквасился, балда…
— Никогда не поверю, чтобы какая-то там курсистка, финтифлюшка, какой она представляется (вернее всего, просто дурочку из себя корчит, за простака меня держит!), сама могла выйти на такой уровень поэзии. Ясно, что она лишь подставное лицо. А сама (или сам!) давно уж и сборники имеет, и печатается в новомодных журналах. Просто Сатане душу продала. Он-то и одарил её силой неземной поэтической. Мне же её и подставил.
Это была предпоследняя мысль, посетившая Петра Васильевича.
Его чёрная Ауди, на большой скорости, не вписавшись в поворот, пробила ограждение моста и, перевернувшись, рухнула вверх колёсами в реку.
В полёте, он успел подумать: Встречай меня, Чёрная невеста…
+++
Произведённая позже техническая экспертиза автомобиля — констатировала отказ тормозов. Трубка одного из тормозных шлангов носила следы то ли перетёртости, то ли искусно замаскированного под перетёртость надреза.
Загруженная по горло более серьезными делами автоинспекция — не стала докапываться до истины и списала дело в архив: вроде как бы несчастный случай…
Страница Дуси в Самиздате исчезла в день гибели Петра Васильевича.
Подобным же странным образом самоликвидировалась и страничка нашего Мастера.
Страница
5 из 7
5 из 7