Добавить в моё избранное
410 мин, 18 сек 19198
Может быть, она искала одного из нас — самого симпатичного?
Тут я понял, к чему клонит Янмин: он, вероятно, думает, что это Пан Дин оживил близнеца.
Пан Дин перестал плакать, но не отвечал ничего. При свете луны было заметно, какое бледное у него лицо — оно выделялось белым пятном.
— Будешь говорить, щенок? — спросил Янмин с плохо сдерживаемым бешенством.
Пан Дин сделал отрицательный жест. Янмин повернулся и быстро пошел прочь.
А, может быть, в самом деле, это сделал Пан Дин? Да нет, какие глупости, зачем? Хотел напрямую спросить мальчика обо всем, но он сбежал от меня, пробормотав: «Прости, Чан, очень болит голова»… Ну что ж, если он такой скрытный… Или просто не доверяет мне? Опечаленный, я отправился спать. Проворочался до самого утра…
Наутро Пан Дин сознался во всем. Он действительно прочитал заклинания над офицером, потому что хотел убедиться в том, что, как он сказал, «не стал еще бездушным убийцей». Он не ожидал, что глиняный «близнец» и вправду оживет, но теперь, несмотря ни на что, чувствует себя счастливым. Говоря это, Пан Дин победоносно смотрел на меня и на Янмина и часто моргал — то ли от страха, то ли от возбуждения. По правде говоря, на счастливого мальчик походил мало: за одну ночь лицо его посерело, осунулось… Почему-то я подумал, что Пан Дин скоро умрет — мастера «дела молчания» обычно чувствуют такие вещи.
Я даже потряс головой, точно собака, упавшая в воду, чтобы отогнать эту страшную мысль. Янмин смотрел на паренька внимательно и прямо, спокойно сказал:
— Ну вот и умница, Пан Дин — добился, чего хотел. Есть только одно маленькое «но» — совсем пустяковое и игрушечное, по сравнению с твоими светлыми замыслами: где я теперь возьму недостающего офицера?
Если честно, эта мысль заботила и меня: все мы отлично понимали, что скрыть исчезновение воина будет не так-то просто: он уже занесен в десятки реестров, дотошные ищейки наверняка докопаются, потом о пропаже узнает Шихуанди…
Но Пан Дин смотрел спокойно, почти весело:
— Ну что же теперь делать, Янмин? Мне очень жаль, но…
— Что делать? — Янмин нехорошо прищурился. — А я тебе скажу, Пан Дин… Полезешь в яму, отыщешь голову офицера, а Чан и этот — он кивнул на Безымянного, стоящего чуть поодаль (оказывается, не я один не мог запомнить его имя), тем временем вылепят «близнеца»… Так сказать, сокроем следы…
— Но солдат же больше не оживет, Янмин… — попытался я вступиться за Пан Дина, и тут же усомнился в истинности своих слов: а, может быть, для гения и в этом нет преград.
Янмин пожал плечами.
— А мне-то что до этого? Если из всей «Железной стаи» один не оживет — не беда, никто и не заметит. — Он пригладил сальные, с частой сединой, волосы. — А вот если заметят пропажу младшего офицера, тогда… да вы и сами хорошо знаете, что с нами со всеми будет тогда. Лично я не хочу… иметь неприятности из-за этого вот… — он кивнул на съежившегося Пан Дина, — искателя приключений. Или ты предлагаешь сделать с ним то же самое, что и с Ю Луном?
Я понурил голову. Ответить, действительно, было нечего: Янмин предложил, пожалуй, неплохой план. Правда, Безымянный, незаметно подошедший к нам, как видно, считал иначе, он заорал:
— Да как он в этом месиве отыщет нужную голову, начальник? Я, было, заглянул в канаву в ту ночь, когда мы… в общем, когда опростоволосился дурак Ю Лун. Там уже никого не найдешь, даже при дневном свете.
Янмин ничего не ответил на это — повернулся и вошел прочь. Пан Дин стоял вконец растерянный. Я подошел к нему и взял за руку:
— Да ладно, Пан Дин… Я тебе помогу, пошарим в яме вместе…
Пан Дин благодарно взглянул на меня и улыбнулся — тут меня снова передернуло от внезапно вернувшейся мысли о скорой кончине юноши. Он ответил:
— Нет, Чан, я сделаю все сам! Янмин прав: если из-за меня все это случилось… к тому же, я чувствую себя виновным в гибели воина.
Ну что мне было делать? Идти и ковыряться в глине вместе с Безымянным — это, как ни крути, все же приятнее, чем перебирать разложившиеся головы. Скорее бы уже все это закончилось, скорее бы назад, в монастырь! Я устал, просто чудовищно устал…
«Близнеца» мы вылепили на диво: благо, времени имелось предостаточно. Пан Дин добросовестно роется в яме и ищет нужную голову. Я подошел, было, и чуть не сдох от жуткого запаха (хотя всю жизнь занимаюсь «делом молчания»), окликнул мальчика. Он медленно выполз — грязный, мокрый (несколько часов назад шел дождь), подавленный. Я взглянул на его руки и обомлел: Пан Дин работал без перчаток! Человек я сдержанный, но тут заорал на дурака, и, кажется, даже затопал ногами:
— Ты что, ненормальный? Эти головы зарывали еще летом — да каждая из них подобна чаше с ядом! Хочешь, чтоб в твою кровь попала слюна богини Ба? От нее умирает каждый десятый мастер «дела молчания», запомни это!
Тут я понял, к чему клонит Янмин: он, вероятно, думает, что это Пан Дин оживил близнеца.
Пан Дин перестал плакать, но не отвечал ничего. При свете луны было заметно, какое бледное у него лицо — оно выделялось белым пятном.
— Будешь говорить, щенок? — спросил Янмин с плохо сдерживаемым бешенством.
Пан Дин сделал отрицательный жест. Янмин повернулся и быстро пошел прочь.
А, может быть, в самом деле, это сделал Пан Дин? Да нет, какие глупости, зачем? Хотел напрямую спросить мальчика обо всем, но он сбежал от меня, пробормотав: «Прости, Чан, очень болит голова»… Ну что ж, если он такой скрытный… Или просто не доверяет мне? Опечаленный, я отправился спать. Проворочался до самого утра…
Наутро Пан Дин сознался во всем. Он действительно прочитал заклинания над офицером, потому что хотел убедиться в том, что, как он сказал, «не стал еще бездушным убийцей». Он не ожидал, что глиняный «близнец» и вправду оживет, но теперь, несмотря ни на что, чувствует себя счастливым. Говоря это, Пан Дин победоносно смотрел на меня и на Янмина и часто моргал — то ли от страха, то ли от возбуждения. По правде говоря, на счастливого мальчик походил мало: за одну ночь лицо его посерело, осунулось… Почему-то я подумал, что Пан Дин скоро умрет — мастера «дела молчания» обычно чувствуют такие вещи.
Я даже потряс головой, точно собака, упавшая в воду, чтобы отогнать эту страшную мысль. Янмин смотрел на паренька внимательно и прямо, спокойно сказал:
— Ну вот и умница, Пан Дин — добился, чего хотел. Есть только одно маленькое «но» — совсем пустяковое и игрушечное, по сравнению с твоими светлыми замыслами: где я теперь возьму недостающего офицера?
Если честно, эта мысль заботила и меня: все мы отлично понимали, что скрыть исчезновение воина будет не так-то просто: он уже занесен в десятки реестров, дотошные ищейки наверняка докопаются, потом о пропаже узнает Шихуанди…
Но Пан Дин смотрел спокойно, почти весело:
— Ну что же теперь делать, Янмин? Мне очень жаль, но…
— Что делать? — Янмин нехорошо прищурился. — А я тебе скажу, Пан Дин… Полезешь в яму, отыщешь голову офицера, а Чан и этот — он кивнул на Безымянного, стоящего чуть поодаль (оказывается, не я один не мог запомнить его имя), тем временем вылепят «близнеца»… Так сказать, сокроем следы…
— Но солдат же больше не оживет, Янмин… — попытался я вступиться за Пан Дина, и тут же усомнился в истинности своих слов: а, может быть, для гения и в этом нет преград.
Янмин пожал плечами.
— А мне-то что до этого? Если из всей «Железной стаи» один не оживет — не беда, никто и не заметит. — Он пригладил сальные, с частой сединой, волосы. — А вот если заметят пропажу младшего офицера, тогда… да вы и сами хорошо знаете, что с нами со всеми будет тогда. Лично я не хочу… иметь неприятности из-за этого вот… — он кивнул на съежившегося Пан Дина, — искателя приключений. Или ты предлагаешь сделать с ним то же самое, что и с Ю Луном?
Я понурил голову. Ответить, действительно, было нечего: Янмин предложил, пожалуй, неплохой план. Правда, Безымянный, незаметно подошедший к нам, как видно, считал иначе, он заорал:
— Да как он в этом месиве отыщет нужную голову, начальник? Я, было, заглянул в канаву в ту ночь, когда мы… в общем, когда опростоволосился дурак Ю Лун. Там уже никого не найдешь, даже при дневном свете.
Янмин ничего не ответил на это — повернулся и вошел прочь. Пан Дин стоял вконец растерянный. Я подошел к нему и взял за руку:
— Да ладно, Пан Дин… Я тебе помогу, пошарим в яме вместе…
Пан Дин благодарно взглянул на меня и улыбнулся — тут меня снова передернуло от внезапно вернувшейся мысли о скорой кончине юноши. Он ответил:
— Нет, Чан, я сделаю все сам! Янмин прав: если из-за меня все это случилось… к тому же, я чувствую себя виновным в гибели воина.
Ну что мне было делать? Идти и ковыряться в глине вместе с Безымянным — это, как ни крути, все же приятнее, чем перебирать разложившиеся головы. Скорее бы уже все это закончилось, скорее бы назад, в монастырь! Я устал, просто чудовищно устал…
«Близнеца» мы вылепили на диво: благо, времени имелось предостаточно. Пан Дин добросовестно роется в яме и ищет нужную голову. Я подошел, было, и чуть не сдох от жуткого запаха (хотя всю жизнь занимаюсь «делом молчания»), окликнул мальчика. Он медленно выполз — грязный, мокрый (несколько часов назад шел дождь), подавленный. Я взглянул на его руки и обомлел: Пан Дин работал без перчаток! Человек я сдержанный, но тут заорал на дурака, и, кажется, даже затопал ногами:
— Ты что, ненормальный? Эти головы зарывали еще летом — да каждая из них подобна чаше с ядом! Хочешь, чтоб в твою кровь попала слюна богини Ба? От нее умирает каждый десятый мастер «дела молчания», запомни это!
Страница
110 из 113
110 из 113
