Похороны зеркала

Неужели есть в благословенном Китае такой участок земли, на котором этот бездельник похоронит отца — и разбогатеет? Ты думаешь, он один такой? Нет, сынок, здесь опять виновен обычай — дурацкий обычай нашей страны винить во всех своих бедах мертвецов.

Янмин вскинул голову.

— Но, отец… ведь если человека похоронить в неправильном месте, его душа будет вмешиваться в дела живых — это знает даже младенец.

Отец усмехнулся.

— Младенец? Но ведь ты-то уже не младенец — и должен реально смотреть на вещи. «Земляной мастер» — доходное ремесло, мальчик, тебе необходимо овладеть им. А для этого, как ни крути, придется нюхать землю, спать на ней много ночей, даже жевать ее.

— Жевать? — Янмин не смог удержаться и рассмеялся. — И, по твоей логике, это все лишь для того, чтоб не наткнуться при похоронах на человеческие кости? Во все остальное ты ведь не веришь, ты сам только что сказал. Зачем тогда вся эта канитель? Можно просто взять длинный острый прут, хорошенько прощупать выбранное для могилы место — и вот ты уже известный «земляной мастер»…

Янмин пристально посмотрел на отца, чтобы увидеть, как злость закипает в нем.

Но отец (нарочно что ли?) отвернулся к окну.

— Ты, известный «земляной мастер», для начала научись хотя бы не бояться покойников. Возьми железный прут, как собирался, прогуляйся к башне Малышей — там вокруг много безвестных могил — и опробуй свое чудо — предположение на практике. Спесь с тебя мигом слетит — а ума прибавится.

Янмин переступил с ноги на ногу и резко покачал головой.

— Нет, не пойду. Ты что, хочешь, чтоб меня казнили, да?

Отец горько покачал головой.

— Дурень. Кому ты нужен — тебя казнить? По нашим законам, осквернить могилу — это значит открыть ее содержимое человеческому взгляду. Я ведь не предлагаю тебе явиться туда с лопатой. Просто походи, пошарь вслепую своим прутом — может, мозги, наконец, заработают… Или тебе слабо? — и, не увидев воодушевления на лице сына, добавил:

— Какой же ты трус!

Янмин почувствовал, как в горле нарастает комок. Он разозлился на себя, пытался проглотить его — и не мог. Сейчас он расплачется, как карапуз, как дурак — и этот могильный червь будет торжествовать: еще бы, заставил плакать труса!

С огромным трудом он выдавил:

— Завтра же пойду и обшарю каждый комок почвы. А надо будет — загляну и в саму башню. Тебе ничего не принести для твоих гаданий?

Отец резко обернулся и изумленно смотрел на него — Янмин почувствовал, как под этим взглядом у него нагревается макушка.

— Это в каком смысле?

— А в таком. Я слышал, самое верное гадание — на человеческих костях.

Но отец встретил эту занозу на удивление спокойно:

— Да. Самое верное. Но я, к стыду своему, не слишком хорошо им владею. Да и зачем?

Противный комок надежно провалился назад. Янмин снова почувствовал злость.

— Ну как зачем? Чтоб говорить людям правду о будущем… Или я неправильно понимаю смысл гаданий?

— Смысл — понятие сложное, сынок. Человек хочет знать правду о своем будущем с одной-единственной целью — подчинить его себе. Поэтому-то будущее интересует его порою даже больше, чем настоящее — по крайней мере, не меньше.

Твоя задача — никогда, не при каких обстоятельствах не говорить им этой правды, ибо, узнав свое будущее, человек не успокоится на этом — он непременно попытается изменить его. Как правило, это приводит к поистине ужасным последствиям. Поэтому-то «земляной червь» и должен уметь гадать — чтобы случайно не сказать никому правды. Разумеешь?

Янмин ошарашенно захлопал глазами: оказывается, он до сих пор ничего не знал о своем отце.

— Разумею. Но ведь сам-то «земляной червь» получается, знает правду? Ты же только что говорил обратное…

Отец устало закрыл глаза.

— Дурак. Ничего я тебе не говорил. Для того, чтобы знать правду о прошлом и будущем человека, вовсе необязательно смешивать землю со всякой дрянью вроде ртути или киновари и проводить долгие обряды. Иногда достаточно просто внимательно посмотреть человеку в лицо. Ты помнишь госпожу Дэй, супругу сборщика податей?

— Ту, что умерла на прошлой неделе?

— Ее самую. Я ездил ей гадать за три месяца до смерти — смерть уже была написана у нее на лице: изменился цвет кожи, вокруг глаз проступали оранжевые «круги ада» — я потом научу тебя видеть их. Я, разумеется, ничего не сказал ей — и не столько из сострадания к самой умирающей, сколько … Впрочем, вот я тебя спрошу: что, по твоему, стала бы делать госпожа, узнав о приближающейся смерти?

Янмин наморщил лоб в раздумье.

— Не напрягайся — я сам тебе скажу: поспешила бы с подготовкой «эликсира бессмертия», чтобы пожить еще хоть немного — в бессмертие эта умная женщина не верила, а в отсрочку смерти — пожалуйста.